Инквизиция в России
N 15, 2000 г.

На средневековых процессах колдуньи признавались, что общались с дьяволом. Мы возмущены: как можно было принудить их к таким показаниям, ведь дьявола не существует! Но голос разума твердит нам: "Неправда, неправда, неправда!". Дьявол существует - он то и был инквизитором.

С. Лец.

"Прекрасная вещь - любовь к отечеству, но еще более прекрасная - любовь к истине", - писал Чаадаев. В обыденном сознании очень часто второе приносится в жертву первому, иногда по незнанию, иногда из-за неправильного понимания патриотизма, а чаще всего потому, что это кому-то выгодно. Именно так обстоит дело с вопросом о существовании в России инквизиции. Еще в прошлом веке историк Погодин, обосновывая преимущества русской истории по сравнению с западной, утверждал, что на Руси инквизиции никогда не было. В дальнейшем эта точка зрения поддерживалась и государством и церковью. Но инквизиция в России была, пусть и сравнительно короткий промежуток времени.

В Европе размах еретических движений 13 века заставил католическую церковь учредить систему папской инквизиции. Ее задача заключалась в расследовании всех дел, связанных с ересью, причем подчинялись ей как церковные, так и светские власти. Антицерковные движения появлялись в основном в городах, где наиболее высокий уровень грамотности делал людей восприимчивыми к духовным исканиям. Ситуация обострялась еще и тем, что очень часто в городах именно церковь выступала в роли сеньора. Общим практически для всех еретических движений было отрицание поклонения иконам, а богатая католическая церковь противопоставлялась организациям христиан первых веков нашей эры. Еретики были столь сильны и среди них были столь влиятельные люди, что некоторые из наименее радикальных смогли стать папами, а против ереси альбигойцев, обосновавшейся на юге Франции в начале XIII века, был организован крестовый поход. Но наибольшую известность своей жестокостью приобрела инквизиция в Испании.

В России, которая благодаря нашествию татаро-монголов была отброшена от генеральной линии общеевропейского развития на столетия, первые еретики появились в XIV веке в Пскове. Вообще, Псков и Новгород были главными центрами еретического движения на Руси до середины XVI века, так как северная Русь имела и более тесные контакты с Европой, и лучший уровень экономического развития. В XIV веке еретики преследовались сравнительно вяло, так как и государство и православная церковь были заняты более важной борьбой: одновременно против татар и за объединение русского государства под властью московских князей. Но в конце XV века обе эти задачи были практически решены, а еретики приобретали все большее влияние в низшем духовенстве, среди образованных купцов, части бояр, им покровительствовал даже сам великий князь Иван III.

Новгородско-московская ересь конца XV века была очень похожа на еретические движения в Европе и представляла собой первую попытку образованных людей вырваться за предписанные церковью и созданные самим средневековым бытом рамки. Еретики отрицали иконопочитание, полагая его занятием не лучшем, чем поклонение идолам. Они считали воплощенной несправедливостью как церковное землевладение вообще (православные монастыри владели на Руси тогда огромными территориями), так и церковную организацию, в частности, как не соответствующую евангельским принципам равенства. Их критика носила как моральный, так и рациональный характер, особенно ярко проявившийся в истории с "концом света" в 1492 году.

По церковному летоисчислению наступал 7000 год "от сотворения мира". В средние века (как, впрочем, и сейчас) люди с непонятным пиететом, трепетом и страхом относились к круглым датам, и среди церковников стала распространяться идея, что обещанное "второе пришествие" не за горами. Еретики же были твердо уверены, что ничего в этом году не случится. Споры разгорелись нешуточные, и уверенные в себе православные священники даже расчеты пасхальных дней довели только до 1492 года. Естественно, никакого "конца света" не случилось, и официальной церкви пришлось объяснять пастве свою ошибку. Кончилось все, конечно, ссылками на "божью волю", а вместе с тем резко усилилась ненависть к "шибко образованным" еретикам. Те же оказались правы еще и потому, что изучали по арабским и античным книгам астрономию, которую ортодоксы объявляли "чернокнижием".

После такой неудачи влияние официальной церкви начало падать. Некоторые, наиболее передовые русские мыслители выдвинули тезис о свободе воли человека, наличие которой в православии, в отличие от католичества, отвергается полностью. Среди образованных людей возникли сомнения в "страшном суде", "воскресении мертвых" и "загробной жизни", что грозило полностью подорвать влияние церкви, но не на массы, для которых споры образованных монахов, бояр или купцов были недоступны, а на власть. Дело в том, что, отрицая церковное землевладение, еретики играли на руку великому князю, который давно хотел подобраться к монастырским владениям.

Победа над еретиками была для церкви жизненной необходимостью. Находясь в растерянности, православные иерархи обратились к западному опыту. По приказу новгородского архиепископа Геннадия в 1490 году против ряда видных еретиков применили типично инквизиторскую казнь: еретиков посадили задом наперед на лошадей (в Испании сажали на ослов, но в Новгороде ослов не нашлось), надели на головы "бесовские" колпаки с рогами, а на грудь каждому повесили надпись: "се есть сатанино вьинство". После этого их провезли по всему городу, и каждый встречный должен был плевать в проповедников свободы воли. Это было наказанием за "гордыню". Затем некоторые были казнены, многие сосланы в отдаленные монастыри (1). Сходство с действиями святейшей инквизиции не случайно. Геннадий очень лестно отзывался об опыте западноевропейских "коллег" и описанное действие устроил в точности по испанским руководствам по борьбе с ересями. В 1501 году он распорядился перевести на русский язык католический антииудейский трактат - на еретиков нужно было навесить ярлык, и их "припечатали" прозвищем "жидовствующие", хотя ничего от иудаизма в их воззрениях не было.

Вскоре и сам Иван III понял, что с опорой на еретиков он поторопился. Внешнеполитические интересы толкали его на поддержку православного населения в Литве, а для этого нужно было мириться с церковью. Но самое важное заключалось в том, что хотя свободолюбивые еретики обладали большими знаниями, а глава их московского кружка Федор Курицын и вовсе был выдающимся дипломатом, на роль творцов государственной идеологии они не подходили.

Московская Русь сложилась как жестко централизованное государство, в котором жизнь каждого человека, от первого боярина до последнего холопа была во власти великого князя. Разговоры о "свободе воли", отрицание загробного воздаяния противоречили стремлению Ивана III и его преемников сделать из подданных безмолвное и послушное стадо, с которым великому князю можно было делать все, что угодно. Идеологически помочь осуществлять такую политику могло только православие, которое нетерпимо относилось к любому выражению индивидуальности - поэтому, кстати, такие люди, как Андрей Рублев и Феофан Грек были лишь редким исключением в истории русской церкви.

Фактически, царь и церковники заключили сделку (как оказалось - на 4 столетия): царь отвернулся от еретиков и дал с ними расправиться, а иерархи взяли на себя обязательство во всем поддерживать царскую власть. Ивану пришлось смириться с земельными богатствами церкви, но взамен он получил мощный аппарат идеологического контроля, который находился на службе у российских властителей вплоть до начала XX века.

И хотя еретики всегда поддерживали сильную княжескую власть, их дни были сочтены. Массовой опоры у них не было, крестьянство и простые горожане еще не находились в таком отчаянном положении, как полтора столетия спустя, когда возникнет мощнейшее народное движение против официальной церкви - старообрядчество. Свободомыслие и инакомыслие тогда было опасной привилегией очень немногих. На них и опробовали западные инквизиторские инструменты русские церковники. В 1503 году состоялся церковный собор, на котором ересь была осуждена, а наиболее активные еретики приговорены к казни. Дознание происходило тоже весьма распространенным в Испании способом: чтобы организовать суд над еретиками, Иосиф Волоцкий предложил начать с арестов "двух-трех еретиков, а оне всех скажют" - под пытками, конечно. Люди не выдерживали и оговаривали даже невиновных. Организованный в 1504 году показательный процесс закончился очередным инквизиторским представлением. На льду Москвы реки в деревянной клетке были сожжены главные представители московского еретического кружка (3). Остальные были разосланы по монастырям под надзор игуменов. С ростками свободомыслия на Руси было покончено.

Одиночек-еретиков продолжали жечь и дальше, но особенно активно в этом отношении союз церкви и государства преуспел во второй половине XVII века, когда ему пришлось иметь дело со старообрядчеством. Справедливости ради надо отметить, что в этом союзе церковь заняла подчиненное, а после Петра I - просто рабское положение по отношению к власти. В таком положении она с XV века и до наших дней продолжает осуществлять "духовное" руководство Россией, не упуская при этом ни одной возможности обогатиться и в идеале подчинить своему влиянию не только все население страны, но и саму государственную власть.


(1) Подробнее об этом см.: Клибанов А.И. Реформационные движения в России. - М.: АН СССР, 1960 - 411 с.; Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. - Л.: Наука, 1988. - 159 с.

(2) Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси/ XIV - XVI вв. - Новосибирск: Наука, 1991. - с. 179.

(3) Полное собрание русских летописей. Т.IV - c. 49-50.

Сергей Михайлов

наверх