http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1380739

Ученое сообщество готово повести человечество в светлое будущее: генетикам удалось связать работу определенных генов с такими прекрасными качествами, как доброта, щедрость и жертвенность. Нравственность, перейдя из зоны гуманитарных рассуждений в зону медицины, стала доступной для манипуляций с помощью химии и генной инженерии.

Нравы в обществе меняются быстро — на протяжении нескольких поколений. Только что первенство было за добрыми жертвенными особями, как вдруг предпочтение получают эгоисты, плюющие на установленные нравственные нормы. Наблюдать за ходом эволюции в области этики особенно интересно, когда она протекает в чашке Петри — плоском сосуде для опытов, заполненном питательной средой,— на примере колоний кишечной палочки, где механизмы зарождения добра и зла, в самом что ни на есть человеческом понимании, видны очень отчетливо.

— Говорить о механизме возникновения "морали" проще на примере одноклеточных существ,— говорит один из главных специалистов в области эволюционной биологии, ведущий научный сотрудник Палеонтологического института РАН Александр Марков,— потому что здесь мы сталкиваемся исключительно с биологической эволюцией, основанной на отборе генов, и никак не зависим от социальных и культурных наслоений, присущих высшим организмам. В этом смысле можно утверждать, что альтруисты и эгоисты есть уже на уровне бактерий.

Например, в геноме бактерии-альтруиста может быть записан механизм самоубийства в случае заражения вирусом. Он заставляет кишечную палочку добровольно жертвовать собой, чтобы не заразить сородичей. Заболевшие бактерии-эгоисты ведут себя иначе — живут, сколько им отведено, и заражают остальных, пока не вымирает все сообщество. Очевидно, что эволюционно более живучей окажется колония, населенная альтруистами, где каждая бактерия "заботится" об остальных. Но почему-то мир, как на уровне одноклеточных существ, так и на уровне государств, даже отдаленно не напоминает царство доброты и порядочности.

— Дело в том, что, как только зарождается кооперация альтруистов, готовых жертвовать собой, появляются всевозможные обманщики, нахлебники и паразиты, которые могут сделать любое объединение бессмысленным,— говорит Александр Марков.— Это общее правило эволюции. Чем больше альтруистов, тем выгоднее быть эгоистами.

Появление эгоистов — результат случайной мутации. Под воздействием изменчивости в какой-то момент среди "добреньких" кишечных палочек появляется бактерия с одной-единственной "ошибкой" в гене. Этот мутант перестает тратить ресурсы на поддержание механизма самоубийства и направляет их на более "приятное" занятие — размножение. Вся история эволюции — это попытка альтруистов тем или иным способом защититься от эгоистов и нахлебников.

— Появление многоклеточных организмов было крупнейшим триумфом эволюции альтруизма,— говорит Александр Марков,— ведь в многоклеточном организме большинство клеток — это клетки-альтруисты, которые отказались от собственного размножения ради общего блага.

Так что на одноклеточном уровне добро и зло — результат борьбы генов внутри организмов, которые заставляют своих носителей быть с человеческой точки зрения добрыми или злыми. Сколько генов "добра" и "зла" заложено в современном человеке — вопрос открытый.

Совестливая обезьяна

1364 близнеца понадобилось ученым из Массачусетского технологического института (США) и Королевского Каролинского института (Швеция), чтобы посчитать, какой процент морально-нравственных качеств заложен в нас генетически. Для этого антропологи и психологи тестировали примерно равное количество однояйцевых близнецов, имеющих идентичный геном, и разнояйцевых, у которых совпадает только половина генов, определяя, насколько они обладают такими качествами, как доверчивость, доброта или благодарность. После сложной статистической обработки результатов ученые пришли к выводу, что эти моральные качества примерно на 20 процентов предопределены генетически.

Эти 20 процентов, возможно, являются тем нравственным базисом, который сегодня принято называть "совестью", то есть врожденной способностью отличать добро от зла. По мысли генетиков, развился он тоже постепенно: предки людей довольно рано поняли преимущество совместной жизни, предполагающей жертвенность, и, по-видимому, стали изгонять тех, кто пытался устроить свою личную жизнь, пользуясь услугами альтруистичного большинства.

Антропологи уверены, что биологическая эволюция человекообразной обезьяны в какой-то момент достигла такого уровня, когда стала возможной культурная эволюция. С тех пор эти две движущие силы естественного отбора действовали вместе.

Действие этих сил было так причудливо, что выявить первопричину тех или иных революционных изменений бывает довольно затруднительно. Например, по всей вероятности, в какой-то момент для обучения всем культурным достижениям человекообразной цивилизации потребовался больший объем мозга. Но особи с большой головой элементарно было трудно родиться — не хватало ширины родовых путей. В итоге природе пришлось пойти на два компромисса: во-первых, в отличие от обезьяны, человеческие детеныши стали рождаться с незрелым мозгом, который с тех пор в основном формируется в период младенчества и детства, с другой стороны — стали "популярны" женщины с широким тазом. Эти два компромисса вызвали новые сложности — беспомощные младенцы требовали особой заботы, а широкий таз не позволял женщинам бегать так быстро, как мужчины (чего совершенно не наблюдается среди обезьян). В этой ситуации выжили те сообщества, где группа смогла взять на себя часть заботы о матерях с детьми, обеспечив их пропитание и защиту от хищников. В результате такого культурного отбора в человеческой популяции стали превалировать гены, ответственные за "положительную мораль". Постепенно некоторые из них достигли стопроцентной частоты, то есть оказались присущи абсолютно всем здоровым людям.

Тем не менее эволюция этических и не очень этических качеств в человеческой популяции не прекратилась. Это многообразие открывает поистине бесконечный путь для рукотворного созидания человеческой нравственности.

Мышиная верность

Связать определенный ген с конкретным моральным качеством — задача пока трудновыполнимая. Это все равно, что прочесывать поле, выискивая пару одинаковых травинок. Правда, иногда ученым помогает наблюдательность. Так, израильским специалистам удалось доказать связь коротенького участка гена AVPR1a c таким замечательным качеством, как верность до гробовой доски. Биологам было известно о существовании двух видов американских полевок, которые почти идентичны на генетическом уровне. Тем не менее самцы одной группы после встречи с самкой "влюбляются" на всю жизнь, строят с ней гнездо и заботятся о потомстве, а представители другой ведут себя ровно наоборот — исчезают сразу после спаривания, оставляя все заботы о доме и потомстве на самку.

Исследуя геном этих грызунов, ученые пришли к выводу, что отличие скрывается в гене, кодирующем рецепторы гормона вазопрессина — одного из сигнальных веществ мозга. У мышей-однолюбов эта часть гена была длинной, а у "гулящих" самцов — укороченной. Обнаружив такую потрясающую деталь, ученые обратились к людям, которые, как известно, содержат в себе почти все гены, присущие мышам.

— Оказалось, что подобная зависимость достаточно четко прослеживается и у человека,— говорит Александр Марков.— Мужчины, обладающие коротким вариантом гена, значительно реже заканчивают романтические отношения свадьбой, реже счастливы в браке и вообще слегка асоциальны — у них существуют проблемы с сочувствием, щедростью и с той самой верностью.

Проверить будущего мужа на наличие или отсутствие "вредного" для семейной жизни гена не так сложно — это можно сделать практически в любой генетической лаборатории. Другой вопрос — насколько это этично и можно ли обнаруженный "дефект" корректировать. На мышах это получилось очень успешно: грызунам впрыснули в мозг искусственный вирус, который поменял геном нейронов, превратив молодого самца-казанову в любящего семьянина.

— В ближайшем будущем биологам и всему обществу не раз придется сталкиваться с этическими задачами такого порядка,— убежден Александр Марков.— В этом случае всегда надо помнить, что гены скорее закладывают склонности, чем конкретную инструкцию к поведению. Культура и развитое социальное поведение может свести генетическую предрасположенность практически к нулю. Можно вспомнить Нью-Йорк, где с преступностью покончили буквально на памяти одного поколения с помощью продуманной системы законов. Понятно, что генофонд ньюйоркцев за это время не поменялся.

Министерство нравственности

В прошлом году впервые в мировой практике был пересмотрен приговор убийце, сославшемуся на наличие "гена агрессивности" в своем геноме. В 2007 году алжирский мусульманин Абделмалек Бейаут убил своего соседа, оскорбившего его религиозные чувства. За это итальянский суд приговорил Бейаута к девяти с половиной годам лишения свободы. Спустя два года осужденный подал апелляцию в итальянский суд, доказав, что он является носителем особого варианта гена МАО, который заставляет проявлять агрессию при стрессе. Судья Валерио Рейнотти проявил лояльность и сократил срок заключения на год.

Ген моноаминоксидазы (MAO) регулирует в мозге носителя количество серотонина, отвечающего в том числе за социальное поведение. Впервые связь некоторых вариантов этого гена с агрессивностью удалось обнаружить у мышей, а не так давно американские исследователи взяли анализы более чем у двух с половиной тысяч заключенных, которые содержатся в тюрьмах США, и выявили "агрессивный" вариант МАО практически у всех лиц, осужденных за преступления с применением насилия.

— Согласно моим исследованиям, почти 90 процентов всех убийств совершается людьми, у которых есть Y-хромосома, то есть мужчинами,— иронично говорит генетик Стив Джонс из Университетского колледжа Лондона.— Следует ли из этого, что мужчинам стоит по умолчанию сократить сроки заключения?

Несмотря на то, что существуют исследования, доказывающие возможность полной компенсации "плохого" гена с помощью воспитания и материнской заботы, практически тут же появились предложения корректировать опасный ген еще в младенчестве — на всякий случай.

— Это открытие дает возможность отбирать наиболее уязвимых людей еще до того, как они совершат что-то противозаконное, и оказывать им дополнительную социальную помощь,— заявил профессор Макгаффин из британского Совета медицинских исследований. Надо отдать должное британцам, совет категорически отверг подобное начинание.

Капли доброты

Генная инженерия, способная менять саму суть живого организма, пока проходит "мышиную" стадию экспериментов. Поэтому не так давно с целью улучшения нравственности две независимые группы исследователей попробовали пойти другим путем: один из гормонов, который регулируется геном верности AVPR1a, закапали добровольцам в нос. Оказалось, что у мужчин под действием окситоцина (вещества, отвечающего у женщин за родовую деятельность) улучшилась способность понимать настроение других людей по выражению лица, повысилась щедрость и доверчивость, иногда вплоть до патологического уровня: добровольцы продолжали в игре доверять тем, кто их несколько раз обманывал. Подобная простота, с которой можно повлиять на поведение человека, порождает совершенно разные возможности. С одной стороны, можно распылять окситоцин в замкнутых коллективах, где уровень стресса традиционно велик, например в тюрьмах, с другой — представьте себе супермаркеты, запустившие в вентиляцию вещество, повышающее доверие...

— Чтобы понять, к чему могут привести подобные увлечения, достаточно вспомнить фильм "Механический апельсин",— говорит представитель России в Совете Европы по биоэтике, заведующий отделом комплексных проблем изучения человека Института философии РАН Борис Юдин.— Стоит начать с благой целью корректировать геном социальных маньяков, и уже будет трудно остановиться — опыт нацистской Германии еще стоит перед глазами. Так что подобные эксперименты недопустимы ни в каком виде, потому что ведут к изменению ядра человеческой личности.

Вся сложность в том, что генетики пока не могут выяснить, где же находится это самое ядро личности. Более того, предполагают, что его вовсе нет. А суть человека возникает из хитросплетения его генетической составляющей — как смысл романа рождается из сложенных вместе букв. Современная материалистическая картина мира подразумевает, что автора у романа нет — он возник по механическому стечению обстоятельств, а раз так — никто не мешает нам подправить пару не очень благозвучных слов — по своему усмотрению.

На возникновение "морали" у самых разных представителей животного мира влияют несколько морфологически близких гормонов-нейромедиаторов. Именно от генов зависит наличие этих гормонов и, соответственно, появление особей-"альтруистов".

Елена Кудрявцева