Из газеты «Троицкий вариант», № 6, 2008, http://scientific.ru/trv/6N.pdf

Копья по поводу введения в российских школах основ православной культуры ломают журналисты, священнослужители, академики, чиновники и т.д. А мы решили опросить тех, кто самым непосредственным образом отвечает за школьный «микроклимат» – директоров школ, учителей, школьных психологов. Эти люди согласились ответить на наши вопросы по электронной почте или же лично, и мы расположили эти ответы так, чтобы получился своего рода виртуальный «круглый стол».

В разговоре принимают участие:
Анастасия Анатольевна Азбель (далее АА), кандидат психологических наук, преподаватель Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, психолог школы № 307 Санкт-Петербурга, психолог и заместитель директора ДЮТЦ (центра детского и юношеского творчества) при школе № 2 Санкт-Петербурга, ведущая передачи «Наш педсовет» на «Радио России»;
Андрей Геннадьевич Грецов (далее АГ), кандидат психологических наук, доцент Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена, психолог школы № 309 Санкт-Петербурга, ведущий передачи «Наш педсовет» на «Радио России», автор серии научно-популярных книг по психологии подростков;
Надежда Олеговна Калашникова (далее НО), директор Раменской гимназии № 2 (Московская область), кандидат педагогических наук, заслуженный работник образования Московской области, учитель истории, обществознания и философии высшей квалификационной категории;
Наталья Тимофеевна Козлова (далее НК), учитель математики школы № 307 Санкт-Петербурга, учитель высшей категории, отличник народного образования Российской Федерации, работала ранее директором школ № 116 и № 288 Санкт-Петербурга, завучем школ № 116 и № 307 Санкт-Петербурга.

ТрВ: Скажите, коснулась ли каким-либо образом вашей школы инициатива по введению курса Основы православной культуры (ОПК)? Если да, то каким именно образом и когда введен или предполагается ввести этот предмет?

AA: Пока нет.

АГ: Нет. Думаю, это и к лучшему.

НК: К нам в школу приходили батюшки, советовали ввести этот курс в школьную сетку расписания.

НО: Нашей гимназии это не коснулось. Вообще школы Раменского района от введения основ православной культуры пока воздерживаются. У нас был когда-то такой предмет – обществоведение. Когда началась перестройка в 1990-х годах, этот курс как таковой был изъят из учебных планов. А когда стали появляться гимназии, они получили возможность создавать свои учебные планы, что мы и сделали. Мы тогда ввели курс «Основы философии», который по сути дела и заполнил тот вакуум, который образовался в результате изъятия курса «Обществоведение». Сейчас подобный курс опять введен. Конечно, он уже не столь политизированный, хотя, безусловно, какие-то ценностные ориентации и идеологические вещи несет... У нас, пожалуй, только одна школа в Раменском районе пыталась ввести Основы православной культуры, однако там этот эксперимент не удался.

ТрВ: А по какой причине?

НО: Там инициатива шла от директора, однако против нее выступили родители. А так у нас Основ православной культуры нигде – ни в одной школе – нет.

ТрВ: А введение курса философии – это инициатива сугубо вашей школы?

НО: Да, за счет школьного компонента.

ТрВ: Понятно. То есть у вас были такие права – и вы ими воспользовались... А кто, по-вашему, должен вести ОПК – священнослужители, учителя, уже преподающие (преподававшие) какие-либо другие школьные предметы, или же совершенно особые преподаватели, ведущие исключительно ОПК? Где в таком случае их следует готовить?

НК: Семинаристы. Они хорошо образованы и по вопросам религии, и по вопросам истории (живописи, литературы), и прочим вопросам.

AA: Историки, выпускники философского факультета педагогического университета, искусствоведы. Возможно, учителя литературы.

АГ: Либо учителя обществознания и истории, либо, предпочтительнее, выпускники философских факультетов педагогических вузов. В любом случае, не батюшки. Дело даже не столько в том, что у нас светское образование, сколько в том, что батюшка, не обладающий специальными педагогическими умениями, станет в глазах современных школьников глобальным посмешищем.

НО: Насколько я понимаю, курс ОПК вводится по инициативе и под очень большим давлением со стороны Русской православной церкви. И РПЦ собирается подготовить 10 тысяч священнослужителей, которые будут вести этот курс. Вообще, по моему мнению, этот курс по своему содержанию носит явно клерикальный характер. Я просто, когда писала диссертацию по гимназическому образованию, знакомилась с этим курсом на базе православной гимназии. Это нормальное явление – развитие альтернативных учебных заведений, в том числе частных. Православные гимназии, насколько знаю, есть в Москве, есть и в других городах. Этот курс там, в православных гимназиях, безусловно, ведут священнослужители. Насколько я знаю, некоммерческое партнерство «Родительский комитет» (www.rkomitet.ru) выступило с соответствующей инициативой, обратилось к Президенту с просьбой, чтобы этот курс вели только священнослужители. Есть рекомендательное письмо о введении этого курса как факультативного в средних общеобразовательных учреждениях. Однако содержания курса в открытых источниках нет, названы только примерные темы: история православной религии, Священное Писание, православная словесность, иконография, Москва – Третий Рим... Это идея монаха Филофея начала XVI века. Поэтому, естественно, если это заказ церкви, то его и должны вести священнослужители, но – в своих школах, в православных. У нас в Раменском районе есть прекрасный храм, при храме – православная воскресная школа, там этот курс ведется, люди, которые хотят туда ходить, ходят... Но не в массовых муниципальных учебных заведениях. Вообще, почему речь идет о преподавании православной культуры, почему не культуры вообще? Не русской культуры? А где русская культура? Есть замечательный курс художественной культуры, он у нас идет в гимназии. И в нем русская культура занимает одно из центральных мест. Конечно, есть опасения, что подобный курс не спасет от наркомании и алкоголизма среди молодежи и не привьет ей основы нравственного поведения... Однако любая идеология, которая претендует на решение этих проблем, одновременно способствует и развитию ярко выраженных нонконформистских настроений. Закон Божий, как известно, был введен в русских гимназиях, но это не помогло предотвратить революцию. И даже семинаристы уходили в революционеры. Это первое. И второе. На мой взгляд, хотим мы этого или нет, во всем мире идут процессы глобализации. Глобализации культуры в том числе. Поэтому если ребенок будет основываться только на таком узком специальном пространстве, как православная культура, это ни к чему хорошему не приведет. Есть мировая культура, есть философия, которая, в конце концов, объясняет рациональные вещи. Религия все это объясняет на уровне иррационального мира. Вот то же некоммерческое партнерство «Родительский комитет» в письме Президенту пишет, что «образование должно базироваться на воспитании юных граждан в духе традиционной для страны православной нравственности, достоверных научных знаниях...» А какие могут быть достоверные знания в религии, когда она основана на иррациональной вере, направлена на поиск истины трансцендентальной, т.е. на то, что выше наших понятий, что наука не объясняет?! Поэтому я считаю, что вводить нужно не основы православной культуры, а «Мировую художественную культуру» (МХК), и вести этот предмет должны обычные преподаватели.

ТрВ: Есть мнение, что в ОПК важнейшим компонентом должно стать знакомство с русской культурой. Считаете ли вы, что школьная программа в ее нынешнем виде ущербна и не позволяет учителям знакомить школьников с нашим культурным наследием?

НО: Вот это абсолютно неправильно. Чтение классической художественной литературы – это не что иное, как постижение духа русской культуры, русской духовности. А мировая художественная культура у нас в гимназии наряду с основами философии введена как отдельный предмет, правда, лишь в классах гуманитарного профиля. И есть еще курс обществознания, в котором не только философские вопросы, но и вопросы религии, культуры, духовности тоже освещены. Мое глубокое убеждение: в школе должна изучаться философия. Потому что она дает все. Она дает основу понимания мироздания, она позволяет проследить всю историю развития человеческого мировоззрения. А что такое религия? Особая форма человеческого мировоззрения. И ребята знакомятся с ним, начиная с языческих религий, т.е. философских взглядов Древнего Египта, знакомятся с греческой философией, зороастризмом – замечательной духовной религией, которую сейчас мало кто исповедует в мире, – и с исламом, буддизмом, абсолютно не испытывая никакого отторжения, и, наконец, с православием... А какой пласт дает русская православная философия XIX-XX веков! Это же пласт духовности! Владимир Соловьев – наш религиозный философ... Да если его почитать, обнаруживаешь, что там ничего догматического и нет. Теория Всеединства. Это ответ на многие вопросы мироздания. Потрясающе. Многие говорят, что философия трудна для старшеклассников. Ничего подобного. И потом, философия, в отличие от религии, все-таки не догматична. Она объясняет многие вещи, в том числе и новые, которые только сейчас появились..

АГ: Школьная программа, конечно, не идеальна, и культурологические знания представлены в ней слабо. Однако нет никаких оснований утверждать, что знакомить с культурным наследием целесообразно именно на основе изучения православия. Хоть термин «культура» этимологически и восходит к корню «культ», т.е. религиозные верования (в частности, такова идея известного русского философа Павла Флоренского (1882–1937). – Прим. «ТрВ»), реальное смысловое наполнение этого понятия гораздо шире и ни в коей мере не может быть сведено к изучению одной религиозной конфессии, пусть и сыгравшей существенную роль в истории нашей страны.

AA: А я считаю, что школьная программа в ее нынешнем виде действительно ущербна, так как составлена очень бестолково и несогласованно. Например, в шестом классе по истории изучают античность, а по литературе в это же время проходят «Слово о полку Игореве» и другие древнерусские произведения...

НК: Ущербна не программа, ущербно состояние кадрового вопроса. В школах не растет замена нынешнему педагогическому составу...

ТрВ: А возможно ли в принципе преподавание ОПК в школе исключительно на добровольной основе (по утверждению ряда источников, этот предмет специально располагают в сетке расписания таким образом, чтобы появлялась «дыра» и школьникам ничего бы не оставалось, как только посещать эти занятия)?

АГ: Нет. По опыту, если что-то предлагается школьникам сугубо на добровольной основе, порядка 80% это не посещают. (Если, конечно, речь не идет о каких-то «забойных» мероприятиях типа туристических походов, спортивных состязаний или психологических тренингов. Изучение основ православной культуры в их число явно не попадет.)

AA: Нет ничего невозможного для завуча школы. Но на факультатив все равно придет в лучшем случае треть класса, остальные найдут, чем себя занять, даже в «дыру».

НК: Факультатив – это ерунда, ими закрывают дырки. В массе своей, как правило, факультативные часы «распихиваются» как придатки к нагрузке. Если вводить курс «Основы религиоведения», то в обязательном порядке для всех учащихся. У нас, в своё время, в обязательном порядке читали довольно интересный курс «Научный атеизм». Никто ничего не отвергал, и не навязывал. Нам просто объясняли связь природы и различных традиций в религиях, но многое, что я знаю о православии и о других религиях, я знаю именно из этого курса.

НО: На мой взгляд, у нас все-таки образование светское, а введение ОПК лоббирует церковь как социальный институт. Как любой общественный институт, церковь пытается отстаивать свои интересы различными способами... В том числе и пытаясь привлечь на свою сторону сторонников православной веры. Не секрет, что православие – одно из самых догматических учений. Это мое глубокое убеждение как преподавателя философии. Зная более-менее все религии, я могу сказать, что православие – религия догматическая. Хотя многие вещи там действительно требуют философского постижения, осмысления. Есть рекомендательное письмо о введении ОПК на факультативной основе. Факультатив – это необязательное посещение, что исключает его постановку в сетку часов. Обязательное посещение допустимо в тех школах, где все родители высказались за это... может быть, в таких сокровенных уголках, как, например, Валаам... Там 400 с лишним жителей и школа, где в основном учатся дети священнослужителей и тех, кто обслуживает монастырь. (На Валааме непростая ситуация, имеет место серьезный конфликт между обитателями монастыря и мирянами – (Прим. «ТрВ».). А Москва, мягко говоря, от основ православной культуры отказалась. То есть там не пошли на это...

ТрВ: И в Подмосковье, видимо, в основном тоже?

НО: В Подмосковье тоже, Московская область, да... Ну, есть у нас отдельные примеры, но это не является общепринятой вещью. И мне кажется, что у нас сейчас есть возможности получения различного рода образования. Вот у нас очень хорошая, я считаю, деятельность ведется Раменской церковью в рамках закона и в рамках своих возможностей. Православная воскресная школа. Кто хочет – тот идет. А в стенах светского образования это в какой-то степени возврат в прошлое.

ТрВ: Кто, по вашему мнению, прежде всего может выбирать, какой именно из «священных факультативов» должен посещать школьник, он сам или же его родители или семья?

АГ: Вопрос некорректен… Если такие «факультативы» и имеют право на существование, то исключительно вне рамок государственных образовательных учреждений (смотри Конституцию РФ и федеральный закон «Об образовании»), а кто должен их выбирать – зависит от возраста (до 14 лет такое право могут иметь родители, потом – исключительно сами подростки).

AA: До восьмого класса (13-14 лет) – родители, далее сами учащиеся.

НК: Сейчас мы говорим о разных вещах. Если это ОПК, то пусть это будет дело семьи. Но если это общеразвивающий курс по истории религии, то пусть это делает школа.

ТрВ: Что следует предусмотреть для тех, кто связывает себя с конфессиями, немногочисленными в данной местности, а также с так называемыми «тоталитарными» сектами?

АГ: На мой взгляд, целесообразен курс «Религиоведение», в котором была бы представлена информация обо всех основных конфессиях, но – исключительно в констатирующей манере, с опорой на исторические и культурологические знания, без попыток навязать религиозное либо атеистическое мировоззрение.

AA: Пока еще не предусмотрены какие-либо альтернативы для школьников, принадлежащих к другим конфессиям. Для всех учащихся необходим курс «История мировых религий». Необходимо давать всестороннее образование.

НК: Согласна с коллегами, можно ввести общий вводный курс «Основы религиоведения». Необходимо давать широкое образование человеку.

ТрВ: Не опасаетесь ли Вы, что разделение школьников по конфессиям (тем более конфессиям «неравноценным» и в какой-то степени увязанным с национальностью учащихся) даст дополнительный повод для школьной вражды?

AA: Опасаюсь именно этой ситуации, поэтому радею за «Историю религий».

АГ: Не только опасаюсь, а уверен, что даст! Как избежать этого – смотрите ответ на предыдущий вопрос про возможные альтернативы.

НК: В России большинство православных (Прим. «ТрВ»: цифры, на самом деле, называют очень разные, согласно некоторым оценкам, верующих (и уж тем более «воцерковленных») в России – меньшинство). В принципе православие может стать государственной религией. Но если это большинство будет знать только о себе и ничего о других, то это обязательно спровоцирует враждебное отношение между конфессиями.

НО: Вы знаете, в этом вопросе тоже есть рациональное зерно. Почему? Потому что Россия всю жизнь была многонациональной страной. И у нас нет ни одной страны, которая была бы мононациональная, они все многонациональные. Вот и американцы – они тоже ищут возможные решения..., у них постоянно стоит вопрос в сфере образования, как соблюсти права меньшинств. Поскольку у нас сейчас очень много граждан из бывшей Украины – а там не только православная церковь, но и греко-католическая, которая находится под властью Папы. Такой синтез православия и католицизма – униатская церковь – следствие давней унии... Есть выходцы из Армении, а это немножко другая конфессия, хоть и христианская... Есть представители бывших советских республик – их сейчас очень много..., таджики, например. Право на образование они имеют, будучи здесь официально зарегистрированными, они здесь и учатся, в русских школах. Мое глубокое убеждение: если ты живешь в чьей-либо стране, ты должен знать ее культуру, опять же, русскую культуру... Но это не означает, что ты должен знать и основы ее религии. Если это будет введено на практике: молитвы, обряды, – это, вообще говоря, будет нарушением закона об образовании. Философия – это то, что дает возможность, не задевая и не обижая другие религии и конфессии, знакомиться со всеми религиозными течениями, начиная с древности и заканчивая современностью. У нас школьный компонент, который мы сами используем для введения специальных курсов. Они могут идти на факультативной основе, они могут идти в сетке учебных часов. Мы основы философии используем как дополнительный курс к обществознанию, он двухгодичный, 10-11 классы. И еще раз повторяю, это позволяет ребенку действительно ориентироваться в нашем мире, в том числе и во всех религиозных течениях. Это неидеологизированный курс – вот самое главное.

ТрВ: Случалось ли в вашей школе такое, что школьники и их родители высказывали недовольство политическими, религиозными (или атеистическими) убеждениями того или иного преподавателя? Как вы справляетесь с подобными ситуациями (так, высказывается мнение, что большинство школьных учителей – это атеисты, занимающиеся пропагандой неверия под видом теории эволюции и т.д.)?

АГ: Сталкивался с тем, что родители, воспитывающие детей в православных традициях, негодовали по поводу того, что в учебнике биологии описывается репродуктивная система человека. По этому поводу была даже жалоба в РОНО, в школу приходила комиссия. Педагог оправдался лишь тем, что учебник рекомендован Министерством образования, и недовольным было рекомендовано обращаться с претензиями непосредственно туда.

AA: Случалось. Считаю возможным объяснить родителям, что каждый человек, в том числе и учитель, имеет право на свои убеждения. Что касается теории эволюции – это всемирно признанное научное направление, которое принимается многими священнослужителями и не противоречит логике Священного Писания.

НК: Не надо из учителя делать атеистического монстра. Учителя точно так же ходят в церковь, веруют, находят там утешение. Все зависит от Учителя! Он может рассказать только о теории эволюции, а может рассказать еще о 3-4 теориях возникновения мира (школьная программа по биологии и физике это предполагает).

НО: Я хочу сказать о том, что церковь, религия и вера – это совершенно разные вещи. Церковь – это организация. Вера – она может быть научная, рациональная, она может быть иррациональная, религиозная. И религия. Это особая форма мировоззрения, которая, опять же, основана на вере, направлена на поиск истины в сфере трансцендентального. То, что мы не можем объяснить нашим разумом. Это любая религия. Я даю универсальное определение любой религии (ислам, православие и т.д.). Вот я, преподаватель обществознания, философии... я – верующий человек. Я не атеист, я верующий человек. Я верю в науку, верю в существование некого абсолютного начала. Как сказал Эйнштейн, наука этого не доказывает, но она указывает на существование Бога. То, что человечество не могло объяснить, оно называло «Богом». У нас в гимназии никогда не возникало претензий, потому что учителя преподают основы наук, преподают их грамотно, и, по сути дела, верующий человек – это тот человек, который поступает согласно с высшим законом справедливости, который, на мой взгляд, существует: Добра, Милосердия, Истины. Всё. Вот поэтому таких вещей и не возникало.

ТрВ: Насколько в настоящее время в преподавании тех или иных предметов сказывается мировоззрение того или иного учителя? Вредит ли это школьной программе, и надо ли этого всячески избегать?

АГ: Чаще всего сказывается очень незначительно. Программы по большинству предметов составлены так, что преподается не мировоззрение, а конкретные дидактические единицы. Заметно сказывается это при преподавании литературы и, отчасти, истории – но в таких предметах, я думаю, без этого невозможно, иначе они станут «сухими» и неинтересными для школьников.

AA: Мировоззрение есть у любого человека. Насыщенность мировоззрения оказывает влияние на формирование личности человека. В школе должны работать Личности, они этим и интересны детям.

НК: Соглашусь с коллегой, мировоззрение есть у любого человека. Учитель без своего собственного мировоззрения – это безликий компьютер.

ТрВ: Считаете ли вы оправданным вмешательство в ситуацию с ОПК академиков, написавших год назад обращение к российскому Президенту?

AA: Про письмо не знаю. Знаю, что академики очень далеки от современной школы с её проблемами.

НК: Если и обращаться к Президенту, то только тем людям, которые реально стоят в современной школе у доски.

НО: Я знакома с этим обращением. Мне кажется, что там подчеркнута очень важная вещь. Если основой преподавания станут религиозные догмы, то будет выхолощена наука – с ее критическим мышлением, с ее логикой..., потому что наука как раз и занимается поиском достоверных знаний. Я с большим уважением отношусь к Жоресу Ивановичу Алфёрову (а он один из тех, кто подписал текст обращения). В области образования его считают достаточно консервативным человеком, сторонником фундаментального, физико-математического и т.д. образования. Я абсолютно доверяю ему как ученому, и мне достаточно его подписи под этим письмом, чтобы отнестись ко всему серьезно. Там приводится три аргумента, говорящие против введения ОПК. Преподавание ОПК противоречит Конституции, может нарушить права других конфессий и, самое главное, – такое преподавание неизбежно будет превращено в догму.

ТрВ: Хотелось бы узнать у школьных психологов, дано ли вам право интересоваться тем, во что верит тот или иной школьник? И является ли это открытой информацией?

АГ: Школьники делятся со мной подобной информацией сугубо добровольно, и профессиональная этика не позволяет мне ее разглашать.

AA: Все, что не запрещено, то разрешено. Человек, консультирующийся у психолога, сам определяет степень интимности данного вопроса и степень раскрытия своего внутреннего «я» перед психологом. Если человек не может или не хочет дать однозначный ответ на этот вопрос – это его право.

ТрВ: Учитываете ли вы в своей работе конфессиональную принадлежность учеников? Является ли это все настолько важным, чтобы всегда учитывать (отличаются ли между собой школьники верующие и неверующие, православные, мусульмане и т.д.)?

АГ: Это важно при индивидуальном психологическом консультировании, в других же вариантах психолого-педагогической работы подобные знания не принципиальны. Да и в консультировании дело не столько в том, что как-то принципиально различаются его техники, сколько в том, что сам психолог должен быть в состоянии понять особенности мировоззрения клиента, встать на его позицию и толерантно отнестись к его убеждениям, пусть даже сам он их и не разделяет.

AA: Конфессиональную принадлежность учеников учитываю и уважаю их взгляды. Все зависит от проблемы, с которой приходит ребенок. Если это проблема взаимоотношений между девушкой и юношей, то у верующих и неверующих детей она решается по-разному. А если это проблема «страха перед экзаменационной комиссией», то ее можно решить и без вмешательства религии.

ТрВ: Существуют ли какие-нибудь методики и рекомендации по работе с учениками, принадлежащими к той или иной конфессии?

АГ: Я этим не интересовался, хотя полагаю, что соответствующие разработки имеются, – ведь «христианская психология» претендует на самостоятельное научное направление, даже диссертации такие защищаются. По моему убеждению, признание «христианской психологии» автоматически означает отказ психологии в статусе научного знания. Это примерно такой же абсурд, как если бы кто-то стал изучать «христианскую» физику или математику. С другой стороны, не отрицаю возможности изучения «психологии христианства» – личностных особенностей верующих, мотивов их прихода к религии и тому подобное.

AA: Я не встречала такого в массовых методических изданиях.

ТрВ: Способны ли в каких-либо случаях психологи или психиатры заменить священников (и наоборот)? Если да, то в каких именно случаях могут, а в каких – нет?

АГ: Отчасти могут. Это те случаи, когда человека нужно выслушать, понять, принять, ободрить. Однако если речь идет о помощи в решении конкретных проблем, коррекции нарушений – за дело должны браться психологи или психиатры. Если же речь идет об общих жизненных убеждениях и ценностях – то это, скорее, в компетенции священников.

AA: Первые способны заменить вторых в том случае, если человек действительно доверяет психологу. Психолог может выслушать, посочувствовать и так далее, не накладывая епитимии. И психолог не будет усугублять чувство вины в некоторых ситуациях. Не способны же заменить в том случае, если человек больше верит священнику, чем психологу, а его в который раз отправляют к специалисту за «справкой»...

ТрВ: Стоит ли проводить опрос среди большого количества директоров школ или учителей?

НК: Возможно. Только ради чего?

АГ: Попробовать можно – любопытно, что из этого выйдет. Но опасаюсь, что обнародование результатов таких опросов чревато скандалами.

AA: В любом случае это общественный резонанс. Я лично человек верующий, но своего ребенка предпочла бы образовывать либо при церкви, либо по более широкому кругу вопросов – по основам религиоведения или что-то в этом роде.

Вопросы задавали Александр Азбель и Максим Борисов