О свободе совести российских чиновников

Слушая сегодня, 7 мая 2008 г., выступление Д.А. Медведева во время процедуры его вступления в должность Президента РФ, я обратил внимание на следующие его слова:

«Особое внимание придаю фундаментальной роли права... Мы обязаны добиться истинного уважения к закону, преодолеть правовой нигилизм, который серьезно мешает современному развитию».

Золотые слова! В свете этого совершенно справедливого высказывания хочется напомнить, что гласит п.4 ст.4 Закона РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях»:

«Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии».

Желание вспомнить это пришло потому, что данное положение, совершенно обязательное для всех российских чиновников, не соблюдается очень многими из них, причем, вряд ли все они пренебрегают законом потому, что просто бессильны укротить в себе рвущуюся наружу неукротимую религиозную веру. Откуда ей, такой неудержимой, взяться в людях, взращенных в советском атеистическом обществе и его системе воспитания и образования? Думаю, что здесь большую, если не решающую, роль играет сохранившееся с советских времен вольное или невольное тяготение к корпоративному сплачиванию данной категории граждан вокруг своего руководства, чинопочитание, боязнь потерять благорасположение к себе вышестоящего начальства, которое, в свою очередь, руководствуется тем же принципом во взаимоотношениях с лицами, занимающими более высокие ступени власти. Проследив эту иерархию до самого верха, нетрудно видеть, что в показной религиозности российского чиновного люда решающую роль играет следование примеру первого лица государства - Президента. Будь на посту главы государства атеист или даже просто безразличный к религии человек, картина, как показывает история и современная зарубежная практика, была бы совсем иной.

Первый Президент РФ Б.Н. Ельцин, выросший в недрах компартии и истово служивший ей (иначе не поднялся бы до члена ее руководства), стал с некоторых пор всячески открещиваться от коммунистической идеологии. Похоже, определенную роль в этом сыграла его нескрываемая личная неприязнь к генсеку М.С. Горбачеву. Так или иначе, но дважды отдавая ему голоса на выборах из опасения прихода на пост Президента лидера КПРФ, народ едва ли ожидал, что избирает главой государства не только антикоммуниста, но и человека, готового, придя к власти, стать государственным покровителем церкви. Это покровительство выразилось не только в начавшемся вскоре после избрания демонстративном выстаивании в церкви во время богослужений со свечой в руке (отсюда пошедшее с той поры меткое народное прозвище «подсвечники») и объявлении Рождества государственным праздником, но и в щедром финансировании (открытом, либо слегка завуалированном) строительства церквей (см., например, http://www.humanism.su/ru/articles.phtml?num=000012). Той же цели служило освобождение РПЦ от налогообложения ее прибыльной торговли (в основном, спиртным и куревом*).

Все же при Ельцине смычка государства с церковью еще не успела получить тот размах, какой приобрела при его преемнике В.В. Путине. И это тоже не ожидалось, ибо до выборов о Путине вследствие характера его предшествующей работы было вообще мало что известно. На службе в КГБ он, конечно же, не мог не быть коммунистом, а значит, поклялся в своем атеизме (верующих в КПСС, согласно ее уставу, не принимали). Тем не менее, едва став в начале 2000 г. по воле Ельцина исполняющим обязанности Президента РФ, он уже в феврале в ответ на телефонный звонок читательницы «Комсомольской правды» сказал, что стал довольно часто посещать храм, потому что еще младенцем был втайне от отца-коммуниста крещен в православной церкви. А одним из его первых шагов уже на посту полноправного Президента стало утверждение текста Гимна России с михалковскими словами «хранимая Богом родная земля», который не хочет петь никто, кроме Президентского хора.

Конечно, Президент, как и каждый гражданин, имеет право на личное мировоззрение и на то, чтобы менять его при желании или по необходимости, и это закреплено в Конституции. Но, согласно процитированному выше закону, будучи избранным на государственную службу, да еще и главой государства, он обязан держать свою веру при себе и не позволять афишировать ее в СМИ. А если ему так уж необходимо побеседовать с Главой «того света», то у него всегда есть возможность сделать это не на глазах у всего народа. Любой священник не откажется отменить для этого таинства публичную службу хоть в том же Кремле, хоть вне его; молиться можно и во время общей службы, но в отдельном помещении, в изоляции от журналистов; можно повесить иконы в «красном» углу кремлевского кабинета; можно построить личную часовенку. В крайнем случае, как показывает опыт, молиться можно даже непостредственно на рабочем месте «без отрыва от производства», даже на ходу и, больше того, на бегу. Любой верующий футболист, осеняющий себя крестным знамением при выбегании на поле стадиона, подтвердит, что это действует так же эффективно, как молитва в храме (см. http://www.humanism.su/ru/articles.phtml?num=000154). Бог, если он есть и захочет, везде услышит обращение к нему, даже совершенно безмолвное. Такое ему приписано свойство, которое известно любому верующему и, значит, должно быть известно верующему Президенту. И можно не сомневаться, что известно.

Почему же российские Президенты, предшествовавшие новоизбранному, молились (а порой и негигиенично целовали иконы) не скрытно, а публично, всенародно, перед телекамерами в свете юпитеров? Ответ, что они делали это не по своей воле, был бы некорректным. Кто мог их принудить? Значит, сами хотели, чтобы это видела вся страна и брала с них пример, как надо почитать религию, т.е. сознательно выбирали для себя роль религиозных, конкретнее, христианско-православных миссионеров.

Говорят, что российские Президенты - никакие не верующие, а в церковных церемониях участвуют только формально, потому что обязаны быть Президентами всего народа, и верующих, и неверующих, чтобы способствовать народному единству. Если бы, мол, они не делали это, то обижали бы этим верующих, и те не считали их своими. Но, демонстрируя формальное единство с верующими, посещающими церковь, Президент не может не понимать, что тем самым изолирует себя от подавляющего большинства народа, которое, даже по данным ВЦИОМ и сетованиям самой РПЦ, в храмы не ходит, хотя некоторая его часть на словах и причисляет себя к православным (подобно мэру Москвы Ю.М. Лужкову, сказавшему: «В Бога я не верю, но православный»). Так что нарушение Президентом закона о свободе совести под предлогом стремления к сплочению граждан с разным мировоззрением ради «единства национального духа» неубедительно. Тогда уж надо удостаивать своим участием собрания верующих всех конфессий, а также организованных атеистов. Но это тоже было бы нарушением. Остается одно — неуклонно исполнять требование существующего закона.

Именно к уважению закона, как следует из вступительной речи, призвал Президент Д.А. Медведев. Хотелось, было, понадеяться, что это не только форма речи. Но остудил телепоказ последовавшего за церемонией инаугурации посещения главой государства Благовещенского собора и обращения за благословлением к главе РПЦ (с выражением уверенности, что «особые доверительные отношения с РПЦ будут развиваться»).

Православный (в большой мере условно) люд, может быть, вздохнет с облегчением, но разве пристало Президенту демонстрировать пренебрежение чувствами остальной части избирателей? Его преклонение перед главой церкви явно принижает пост, на который он поставлен волей народа для решения отнюдь не клерикальных задач. Интересно, присутствовал ли при этом председатель Конституционного суда Зорькин? Неужели тоже всенародно лобзал икону?

Геннадий Шевелев

* Yatsek пишет в http://community.livejournal.com/carians/407592.html:

Обратите внимание на митрополита Смоленского и Калиниградского Кирилла (Гундяева), правую руку патриарха и одного из самых заметных из возможных приемников:

"...сигареты поставляла не какая-то непонятная фирма, а “Филипп Моррис Продактс Инк.”. Сигареты шли из Швейцарии, из города Базеля, Гютерштрассе, 133. Разнообразие марок сигарет поражает. Все ссылки в таможенных документах — на некий договор о гуманитарной помощи Русской православной церкви от 11 апреля 1996 года. Что же касается денежных потоков, которые шли через ОВЦС, то попытки митрополита Кирилла спихнуть все на “Нику” (коммерческая структура, созданная владыкой Гундяевым при ОВЦС) не выдерживают критики. На тех же таможенных документах четко обозначено: “Производитель: RJR Tobacco (США). Продавец: ОВЦС Московской патриархии”. Более того, указан даже адрес склада: г. Москва, Даниловский вал, 22, Данилов монастырь..."

"...Штаб гуманитарной помощи Русской православной церкви (его до недавнего времени возглавлял архиепископ Калужский и Боровский Климент Капалин) при Отделе внешних церковных сношений Московской патриархии (ОВЦС МП) обязуется осуществить фактический ввоз в Российскую Федерацию подлежащих маркировке товаров в соответствии с таможенным режимом выпуска до свободного обращения табачных изделий в количестве 96.591.000 пачек сигарет, поместить их на АОЗТ “Павелецкая”... гарантийное обязательство ОВЦС МП на сумму 15.840.924 (Пятнадцать миллионов восемьсот сорок восемь тысяч девятьсот двадцать четыре) экю..."

Скандал был поднят давно. Так же можно найти информацию о заведенном уголовном деле по факту контрабандного ввоза в Россию спирта "Роял" (был такой, очень низкого качества) структурами РПЦ. Гундяев, как всегда - в первых рядах.

Если интерсует внешне - это благообразый церковник, которого сообенно любит Владимир Соловьёв с НТВ. Обычно приглашает сего коммерсанта "от бога" для взаимной демагогии о нравственности и "духовных ценностях" ("духовные" надо бы вычеркивать). Очень показательно.

наверх