http://carians.org.ua/ru/node/45

В начале – несколько слов о том, почему я считаю возможным рассматривать религии, как разновидность товара (услуги), и применять к социальным процессам вокруг религий те же модели, что и в описании производства, сбыта, конкуренции, прогресса и инновации.

В социологии: блага определяются как средства удовлетворения человеческих потребностей. Они подразделяются на духовные и материальные.

К духовным благам относятся, в частности, разные формы искусства, развлечения и религии.

Потребительские блага - это публично распространяемые товары и услуги, непосредственно удовлетворяющие потребности человека.

Религии соответствуют и этому определению: они публично распространяются и приносят религиозным объединениям деньги или влияние, или и то, и другое.

Конкурентную борьбу религий мы наблюдаем на протяжении всей истории человечества. Можно предположить, что к прогрессу религий применим тот же ключевой принцип, что и к прогрессу производства других благ: принцип инновационного товара. Инновационным называют товар, удовлетворяющий новые потребности или существующие потребности принципиально новым способом.

Мысль запретить религиозную конкуренцию принадлежит дьякону Кураеву:
«Общая задача у современной школы и Церкви: вырвать человека из плененности сиюминутным, из под гнета “современности” и дать ему возможность отдышаться под высокими сводами Традиции… есть множество субкультур в реальном мире, облекающем нас со всех сторон. И между этими субкультурами нет равенства. Нет равенства между субкультурой дискотеки и субкультурой консерватории. Нет равенства между субкультурой НТВ и субкультурой Русского Музея. Нет равенства между субкультурой магии и субкультурой Православия». (А. Кураев, «Пространство культуры»).

Здесь у Кураева есть лишь имитация логического рассуждения, в котором логика на самом деле отсутствует. К примеру, оцените такое суждение:
Не может горбатый «Запорожец» конкурировать с «Фольксвагеном» - жуком.
Не может Филипп Киркоров конкурировать с Пласидо Доминго.
Следовательно, не может самогон конкурировать с клетчатым портвейном №33.

Первые две посылки понятны, но как из них следует вывод? А никак не следует. У Кураева - аналогичный случай. Первые два очевидных неравенства приведены для того, чтобы читатель по инерции принял и третье – неочевидное или просто ложное.

Утверждают, что религии вроде католицизма, ислама или православия приобрели, якобы, особую ценность потому, что формировались много веков за счет интеллектуальных усилий теологов. С точки зрения здравого смысла, это утверждение порочно.

Во-первых, если принять за аксиому утверждение об особой ценности, которая растет пропорционально времени существования религиозного учения, то наиболее ценной следует считать религию австралийских аборигенов. Достоверно известно, что она существует около 20 тысяч лет, что на порядок превышает возраст «мировых религий».

Во-вторых, рассуждения о каком-то предмете имеют ценность, только если сам предмет существует как возможная физическая реальность или как модельный объект формальной системы (например, математический объект). В отношении предмета теологии это условие не выполняется, следовательно, даже миллион лет таких рассуждений не создает никакой ценности, кроме, быть может, художественной (при условии, что эти рассуждения написаны хорошим литературным языком).

Таким образом, следует отбросить гипотезу об априорной «особой ценности» религий с большим сроком выдержки и построить шкалу ценностей каким-то более прагматичным образом. Опираясь на прагматику, мы можем оценивать распространение религий так же, как распространение на рынке материальных или интеллектуальных товаров (услуг).

Здесь есть три варианта:
1. Обратиться к независимым экспертам по сравнительному религиоведению.
2. Оценить объективные последствия той или иной религиозной политики.
3. Выяснить, насколько та или иная религия востребована рынком.

По варианту-1. Обращаясь к работам таких компетентных экспертов, как Дюркгейм, Малиновский, Томпсон, Торчинов, Фрейзер и Элиаде, мы видим, что они сводят ценность религии к эффективности контактов с трансцендентным. По этому признаку предпочтение должно быть отдано первобытному магизму, в котором общение такого рода встречается в наиболее чистом виде. Забавно, но мы снова приходим к религии аборигенов Австралии.

По варианту-2. Обращаясь к истории, мы видим, что любая политика, основанная на жестком приоритете какой-то одной религии, приводила к войнам, стагнации, нищете и прочим бедствиям. Напротив, религиозный плюрализм и индифферентность приводили к росту благополучия общества. Исходя из этого наблюдения, в международное право включены нормы о свободе совести и полностью равноправном диалоге религий.

По варианту-3. Обращаясь к массовому потребителю, мы видим, что его выбор на рынке религий определяется пятью критериями религиозного продукта (метафизического товара):
I. Эффективность контактов с трансцендентным в этой религии.
II. Плюрализм, т.е. возможность практиковать и эту религию, и другую.
II. Доступность и ясность изложения доктрины этой религии.
IV. Интригующая яркость сюжетов и экспрессия мифов этой религии.
V. Совместимость этой религии с популярными научными представлениями.

Первые два критерия совпадают с оценками по первому и второму вариантам, следующие два характеризуют потребительское поведение на рынке интеллектуального продукта, а последний критерий отражает закономерное уважение к науке в эпоху НТР.

Как видим, поведение потребителей вполне согласуется с представлениями экспертов. Это еще раз подтверждает общую природу религий и потребительских товаров (услуг).

Надо учитывать, что сбыт (распространение) религии зависит не только от оценки ее качества потребителями, но и от интенсивности маркетингового воздействия. Методы продвижения религии на рынке аналогичны таковым для других товаров (услуг):
1. Пропаганда качества товара (услуги) в СМИ, в т.ч. «заказные статьи».
2. Наглядная агитация товара на рекламных щитах и зданиях.
3. Позитивные публичные высказывания авторитетных лиц о данном товаре.
4. Антиреклама продукции конкурентов (прямая или через «заказные статьи»).
5. Навязывание товара (услуги) через государственную систему сбыта.
6. Административное установление полной или частичной монополии на товар.

Последние три метода квалифицируются как недобросовестная реклама, а последний метод в ряде стран считается криминальным нарушением антимонопольных законов. В странах, где допускается т.н. «естественная монополия», этот последний метод применяют корпорации, которые производят низкокачественный товар, который не имеет высокого потенциала сбыта в условиях честной конкуренции.

Предельной формой монополии и государственного протекционизма является закрытый рынок, который административно поделен между несколькими привилегированными производителями.

В отношении религиозного рынка этой форме монополии соответствует понятие «закрытая культура». Так называется культура, ограничивающая проникновение ценностей других культур и стремящаяся удовлетворить духовные потребности своих представителей исключительно за счет ограниченного спектра собственных ресурсов.

Закрытость культуры считается признаком интеллектуальной деградации (поскольку качество жизни определяется, в частности, и как разнообразие духовных потребностей, которые способен удовлетворить человек в условиях данного общества).

В современном российском обществе можно наблюдать процессы административной монополизации религиозного рынка в форме территориального раздела между участниками «Межрелигиозного совета России» (МСР), в который входит русская православная церковь, совет муфтиев России, а также две небольшие общины иудаистов и ламаистов. Параллельно с административными методами, идет массированная реклама православия (а в мусульманских анклавах - ислама).

Массированный информационный поток, транслируемый через подконтрольные государству СМИ, влияет на подсознание большинства жителей России, в т.ч. на подсознание нерелигиозных людей (по статистике Pitzer College доля атеистов и агностиков в России составляет 24 – 48 процентов). В результате можно наблюдать, как люди, в жизни которых религия не играет никакого роли, повторяют штампы: «Россия – страна православной культуры» или «оккультные секты зомбируют людей» и т.д. Возникают совершенно иррациональные и бессмысленные самоидентификации людей, например: «я – православный атеист» (это сказал Сергей Капица). Это - признак неконтролируемого сознанием отклика на массированную рекламу. Никто из них не может объяснить смысла сказанного. Рекламные слоганы и не должны иметь смысла («баунти» - райское наслаждение» - где смысл?). Они должны просто отпечатываться в подсознании и автоматически воспроизводиться из него в ответ на определенный сигнал.

Случай с атеистом Капицей объясняется обычной психологией массированного рекламного воздействия через телевидение и прессу.

После всего сказанного может создаться совершенно пессимистическое ощущение, что доминирующая церковь при поддержке централизованных СМИ может продать всем, даже интеллектуально развитым людям, любую, самую нелепую религию. Но все не настолько плохо. Как известно, с помощью рекламы можно продать довольно плохой товар даже при наличии на рынке альтернативных товаров более высокого качества. Но даже самая мощная реклама не обеспечит сбыт «осетрины второй свежести» (т.е. просто тухлой осетрины) при наличии на рынке нормальной, съедобной рыбы. При фатальном отставании качества товара от запросов потребителя такая технология не работает.

Так, ураганная реклама, предпринятая католической церковью, не смогла убедить европейцев включить в конституцию ЕС пассаж о «христианских корнях Европы». Советник Ватикана по культуре был так раздосадован, что даже заявил о «гонении на христиан», хотя отношение к христианству в Европе вполне доброжелательное.

Конечно, Россия – это не ЕС, «у нас в России две напасти, внизу – власть тьмы, вверху – тьма власти». Но, как ни странно, внушает оптимизм тот факт, что православная церковь вынуждена апеллировать к аппарату государственного насилия, чтобы удержать свое монопольное положения в условиях конкуренции. Дело в том, что насилие на рынке применяется не от хорошей жизни. Это всегда крайнее средство, поскольку оно опасно для применяющего (ведь конкурент тоже может взять в руки дубинку).

Если православная церковь, даже имея все возможные каналы информационного воздействия на публику, не смогла выиграть конкурентную борьбу за рынок у «паранормальных верований», значит, приличное количество людей еще не разучились думать головой. Не зря говорят: экстремальные условия последних 20 лет создали в России значительный слой самостоятельно мыслящей публики. Главное - не расслабляться и не давать запачкать себе мозги очередной «национальной идеей». Одно «единственно верное учение» мы уже отправили на свалку истории, отправим туда и второе.

В цивилизованной стране рынок религий (как, впрочем, и любой другой рынок) должен быть свободным*.

Александр Розов

* Статья приводится в сокращении.