Ведущий серьезной аналитической передачи телевидения после обзора событий за неделю дает слово астрологу, который, придав значительное выражение своему лицу, сообщает нам прогноз на ближайшие дни. Астрологические прогнозы публикуют и солидные газеты, не говоря уже о желтых. А. Чумак ушел в прошлое, но радикальных изменений в средствах массовой информации не видно, псевдонаука не исчезает. Конечно, продукция телевидения, радио и газет рассчитана на массовую аудиторию, но, увы, и в изданиях, претендующих на научность, можно встретить публикации, вызывающие недоумение, а то и возмущение.

Несколько примеров псевдонауки

И в Москве и ее окрестностях чудеса не редкость. Взять хотя бы бум вокруг пирамид Подмосковья; убежденным сторонником «чудес», связанных с ними, является даже один член-корреспондент РАН, директор отраслевого института.

Сотни пенсионеров-энтузиастов используют появившееся свободное время для умозрительных изысканий, часто в тех областях науки, к которым они в период активной деятельности большого отношения не имели. Многие из них полагают, что сделали крупные, даже эпохальные открытия, и пишут об этом в Академию наук, в газеты и органы государственной власти, гораздо реже в редакции научных журналов.

Только один пример. По поручению руководства Российской академии наук автор этой статьи года два вел переписку с бывшим инженером-кораблестроителем. Он считал, что сильно продвинул периодический закон Менделеева. Вот как писал он в своем письме на имя Президента Российской Федерации: «Накануне третьего тысячелетия пытался обнародовать свое открытие перед учеными Мира в области квантовой физики и химии. Мною полностью раскрыта Периодическая система элементов Д. И. Менделеева. Найден конечный элемент системы, о чем предполагал гениальный ученый. Полная Периодическая система химических элементов - это ключ к пониманию Мироздания, это матрица Единого информационного поля. Полная система раскрывает основу науки космологии и ее высшего развития нейтринной астрофизики. Нейтринная астрофизика увяжет все науки между собой, приведя их к Единому Закону Мироздания. С раскрытием новых элементов можно создавать новые материалы, новые управляемые технологические процессы, новые виды энергии, новое топливо. Появится возможность бурного развития и широкого применения такой науки как генная инженерия».

Всё и сразу. Это как в рекламе некоторых лекарств или элементов медтехники: все болезни можно вылечить.

В изданиях Российской академии наук, да и не только, немало написано о необходимости борьбы с лженаукой. Такая борьба велась и раньше; например, много внимания уделял этому член-корреспондент М. В. Волькенштейн. В настоящее время против лженауки активно выступают академики Э. П. Кругляков (председатель академической Комиссии по борьбе с лженаукой), В. Л. Гинзбург, Е. Б. Александров, профессор К. П. Иванов и другие. Их призывы не проходить мимо фактов проявления псевдонауки, несомненно, должны быть услышаны. Названным коллегам нужно поклониться за то, что они отдают такой борьбе много времени и сил.

А с чем именно бороться?

Однако по мере знакомства с «предметом лженауки» картина становится несколько неопределенной. Начинает беспокоить мысль: четко ли мы понимаем, с чем именно надо бороться? Что же такое лженаука, где кончается наука и начинается лженаука? Научный, если можно так сказать, подход к лженауке требует определения понятий, классификации. Попытки дать ответы на такие вопросы делали почти все указанные выше коллеги: они изложили свое понимание предмета. (Правда, в книге Э. П. Круглякова [1] обличительный пафос оставил не очень много места скучному раскладыванию по полочкам; может быть, и зря, поскольку даже название книги («„Ученые“ с большой дороги») предполагает некоторую однозначность.

По мере знакомства с «предметом лженауки» картина становится несколько неопределенной. Начинает беспокоить мысль: четко ли мы понимаем, с чем именно надо бороться? Что же такое лженаука, где кончается наука и начинается лженаука?

Академик Э. П. Кругляков пишет в своей книге: «Лженаука - это в каком-то смысле верхоглядство, попытка „протащить“ утверждение, противоречащее существующему набору фактов, взглядов, представлений, на основе неоднозначного, часто единичного эксперимента, не подтвержденного другими исследователями. Случаются и прямые фальсификации».

Хорошее определение.

Прямая фальсификация - это понятно и, конечно, принимается. Действительно, если пытаться классифицировать «виды лженауки», то проще всего с банальным мошенничеством, сознательным обманом, шарлатанством. Много примеров было приведено в статье В. С. Логинова и С. И. Дорошенко [2], которая так и называлась - «Мошенничество в науке», или в статье П. Катинина [3]. Такие факты надо выявлять и решительным образом разоблачать; более того, подобных «„ученых“ с большой дороги» (вот сюда эти слова - как раз!) необходимо в каком-то порядке наказывать. С жульничеством нужно обращаться как с жульничеством.

Но это всё-таки действительно относительно простой случай.

Верхоглядство, попытка протащить утверждение на основе неоднозначного, часто единичного эксперимента - с этим тоже можно согласиться. Хотя иногда бывает трудно конкретный случай отнести четко к лженауке, а, скажем, не к легкомысленной, не очень серьезной науке. Впрочем, хорошая наука не терпит легкомыслия, и мы должны с рассматриваемым аспектом согласиться. А вот «утверждение, противоречащее существующему набору фактов, взглядов, представлений» давайте незаконным образом вырвем из контекста. Просто, чтобы перекинуть мостик к дефинициям лженауки, которые дает академик В. Л. Гинзбург.

В своих интересных полемических статьях Виталий Лазаревич пишет, что «лженаучными» являются утверждения или построения, противоречащие «твердо установленным научным данным» [4]. Он считает также, что новое в науке обычно не отменяет старое, а дополняет, поднимает на новый уровень (теория относительности не отменила механику И. Ньютона). «Разумеется, - пишет далее В. Л. Гинзбург, - можно пуститься в рассуждения на тему о том, что считать „твердо установленным“».

Можно пуститься. Более того, это кажется необходимым. И дальше - в основном именно об этом.

Тут начинается самое трудное. Сразу приходят на память отдельные исторические факты, которые, кажется, не укладываются в сформулированное в статье [4] определение. А более детальное рассмотрение позволяет таких примеров набрать множество. Да и собирали их уже не раз, например А. К. Сухотин [7] или О. Ю. Охлобыстин [8]. Приведем некоторые факты, в том числе активно используя две последние книги.

«Противоречие твердо установленным концепциям и фактам»

В течение полутора тысяч лет в науке (по современному: в анатомии, физиологии, медицине) считалась твердо установленной система кровообращения, описанная К. Галеном. В соответствии с этим учением венозная и артериальная кровь - это различные жидкости с разным назначением. Венозная кровь, по Галену, питает органы тела, артериальная разносит по телу тепло. Но в XVII в. В. Гарвей выдвинул другую концепцию кровообращения, показал, что кровь - одна и та же жидкость, выяснил роль сердца и легких. В соответствии с определением лженауки, которое мы привели выше, Гарвей был лжеученым, его теория, его доказательства противоречили надежно установленным и общепринятым. Не удивительно, что Гарвея встретили в штыки, и коллеги-медики - в первую очередь, на него даже писали жалобы королю, дом Гарвея разграбили и сожгли. Сейчас надежно установленной считается схема Гарвея.

Геоцентрическая система Птолемея тоже была твердо установленной истиной, ведь даже столетие спустя после опубликования книги Н. Коперника «Об обращении земных сфер» (которую, кстати, никто не хотел печатать) преподавание вели по Птолемею. Конечно, Коперника не приняли, и не только церковь. Идеи ученого были восприняты как ложные философом Ф. Бэконом, астрономом Т. де Браге; даже Галилей писал потом о первом своем впечатлении о коперниковской концепции: «Я был убежден, что новая система - чистейшая глупость».

До И. Кеплера твердо установленным научным фактом было движение планет по круговым орбитам. Значит, утверждение немецкого ученого об эллиптических орбитах следовало считать лженаучным? Учение Ч. Дарвина тоже сокрушало прочно установившиеся представления, среди не принявших его были выдающиеся ученые Ж. Кювье, Р. Вирхов, К. Бернар, Л. Пастер и другие. Постулат Евклида о том, что через точку, находящуюся вне прямой, можно провести только одну прямую, параллельную первой, был твердо, надежно установленным фактом, признававшимся почти две тысячи лет. Идея Н. Лобачевского была, если принять указанное выше понимание лженауки, несомненно, тоже лженаучной.

Философы и науковеды считают, что по-настоящему творческий ум есть почти всегда ум отрицательный. Отвергнув общепринятое в науке и в обывательском сознании утверждение, что из двух данных моментов времени один предшествует другому, А. Эйнштейн пришел к теории относительности [7]. Очень многое принципиально новое не соответствует прочно установившемся в науке представлениям и часто даже «твердо установленным» фактам.

Многое принципиально новое не соответствует прочно установившемся в науке представлениям и часто даже «твердо установленным» фактам.

Можно привести еще примеры. В 1923 г. один канадский экономист спросил Э. Резерфорда, что он думает о теории относительности. «А, чепуха, - ответил он. - Для нашей работы это не нужно». Теорию тяготения И. Ньютона не приняли Х. Гюйгенс и Г. Лейбниц. Против закона кратных отношений Д. Дальтона выступил знаменитый химик Г. Дэви, и публикация работы Дальтона была в результате этого задержана. Радиоактивность не признали В. Томсон (лорд Кельвин) и фактически Д. И. Менделеев. Электромагнитная теория Д. Максвела встретила недоброжелательное отношение французского физика П. Дюгема, немецких естествоиспытателей Г. Гельмгольца и Г. Герца и того же В. Томсона. Галилей игнорировал законы движения планет, установленные И. Кеплером. К эйнштейновской (1905 г.) идее о световых квантах (которые позднее Льюис назвал фотонами) отнеслись настороженно даже Н. Бор и М. Планк. В 1912 г. Планк представлял Эйнштейна в Прусскую академию, отметив его заслуги в создании теории относительности. Одновременно Планк просил прусских академиков не ставить в вину Эйнштейну создание им гипотезы световых квантов.

Почти все химики XVIII в. признавали теорию флогистона, даже Лавуазье в начальный период своей химической деятельности. В числе приверженцев флогистонной теории были и великие химики Дж. Пристли, К. Шееле, да и М. В. Ломоносов, в сущности, тоже. Опыты и соображения, противоречащие общепринятой («твердо установленной») теории флогистона должны были рассматриваться как лженаучные. И действительно, когда в 1777 г. Лавуазье рассказал в Академии наук о новых взглядах, его всерьез мало кто принял [8].

Перед входом в здание химического факультета МГУ - две огромные скульптуры: справа Менделеев, слева Бутлеров. Александр Михайлович Бутлеров в 1861 г. сформулировал теорию химического строения, которая признана и сейчас. Но как она была встречена? Ее не приняли известные химики Г. Кольбе, М. Бертло, Н. А. Меншуткин и... Д. И. Менделеев. Не были приняты многими или даже всеми современниками теория электролитической диссоциации Аррениуса, основы стехиометрии Вант-Гоффа, агрохимия Либиха, теория брожения Пастера, гипотеза Авогадро. Известный немецкий химик Г. Кольбе написал о стехиометрических идеях Вант-Гоффа: «Натурфилософия... снова выпущена псевдо-естественноиспытателями из клетки, предназначенной для хранения отбросов человеческого ума». А вот что написал профессор Тюбингенского университета фон Моль о книге Ю. Либиха «Органическая химия в применении к земледелию и физиологии», где в первый раз была высказана мысль о необходимости применять минеральные удобрения: «Самая бесстыдная книга из всех, которые когда-либо попадали мне в руки».

Работа Б. П. Белоусова о колебательной химической реакции противоречила твердо установленным фактам и общепринятым представлениям о химических реакциях. Поэтому соответствующую статью не хотел публиковать ни один журнал. Хорошо еще, что автор сумел напечатать реферат статьи в некоем заштатном издании. Теперь существование колебательных реакций общепризнанно.

А. К. Сухотин в упомянутой книге [7] пишет, что парадоксальность революционной идеи проявляется и в том, что она фактически всегда алогична, то есть невыводима по правилам логики из принципов, положений, законов, принятых современной наукой. И далее. «Если мы будем придерживаться только тех законов, которые подкреплены лишь сегодняшним опытом, никаких серьезных открытий сделать не удастся. Прорыв к новым состояниям науки достигается поэтому не на пути рациональных объяснений и доказательств. Напротив. Новое может быть завоевано лишь благодаря «опасным» поворотам мысли, порывающей с рассудительностью. Опираясь на такие «иррациональные скачки», ученый оказывается в состоянии разорвать жесткий строй мысли, который ему навязывают дедукция и логика».

Если мы будем придерживаться только тех законов, которые подкреплены лишь сегодняшним опытом, никаких серьезных открытий сделать не удастся.

Сухотину вторит и Охлобыстин [8]. Он цитирует Луи де Бройля:

«Индукция, основанная на воображении и интуиции, позволяет осуществлять великие завоевания мысли; она лежит в основе всех истинных достижений науки». А вот что писал об этом великий химик Й. Берцелиус: «У человеческого мышления нельзя отрицать способности выводить из косвенных обстоятельств существование фактов, которые в данный момент не могут быть прямо доказаны. Без сомнения, мы впадаем в крайности, если из-за того, что можно злоупотреблять этой способностью, не захотим применять ее в химии, для которой она более необходима, чем для многих других наук».

Охлобыстин делает вывод, что в химии нет и никогда не было вечных и неизменных истин, законов, представлений. Но может быть, это только химия такая ненадежная? А, скажем, в физике все не так? Но вот что говорил А. Эйнштейн, когда праздновали его 70-летие: «Нет ни одной идеи, в отношении которой я был бы уверен, что она выдержит испытание временем».

Все приводившиеся факты относительности наших знаний и неприятия принципиально нового относились к собственно науке. Но примеры подобного в изобилии имеются и в сфере изобретений. Т. Эдисона подчас травили и высмеивали как мошенника и препятствовали внедрению его новинок. Но сам Эдисон так откликнулся на создание синтетического каучука С. В. Лебедевым: «Известие о том, что Советскому Союзу удалось получить синтетический каучук, невероятно. Этого никак нельзя сделать. Скажу больше - всё сообщение ложь». Парижская академия отвергла противооспенную прививку Э. Дженнера, объявила пароход Р. Фултона утопией. (Возвращаясь к науке: та же академия объявила Ф. Мессмера, осуществившего первые опыты гипноза, - шарлатаном, а в конце XVIII в. академия постановила не принимать к рассмотрению сообщений «о камнях, падающих с неба», т. е. о метеоритах. В постановлении резонно указывалось, что камни с неба падать не могут, ибо тверди небесной не существует. Среди подписавших постановление был А. Л. Лавуазье.)

После первых опытов по передаче радиосигналов Г. Маркони решил послать радиосигнал через Атлантический океан. Он полагал, что нужен лишь достаточно мощный передатчик и достаточно чувствительный приемник. Однако ученые специалисты выступили против этой затеи. Согласно тогдашним представлениям, которые были для всех очевидными, радиоволны, как и световые лучи, должны распространяться прямолинейно. Поэтому обогнуть Землю они не смогут и исчезнут. Наверное, это лженаучное мероприятие к тому же стоило денег. Маркони знал о возражениях специалистов, но махнул на них рукой. И в 1897 г. эксперимент был осуществлен, и осуществлен удачно! Никто не знал тогда, что существует ионосфера, которая способна отражать радиоволны. Вот уж классический пример противоречия твердо установленным фактам и теориям; чем не пример «лженауки»?

Полеты аппаратов тяжелее воздуха считались невозможными очень многими учеными и специалистами (французский астроном Ж. Лаланд, немецкий изобретатель Э. Сименс, выдающийся немецкий ученый Г. Гельмгольц, американский астроном С. Ньюком). В год, когда братья Райт подняли в воздух свой самолет, американский конгресс принял закон, который запрещал финансировать работы по созданию летательных машин (!). Одновременно патентное бюро США объявило, что не будет принимать заявки на летающие аппараты - ну прямо как с вечным двигателем.

А. Г. Сухотин цитирует поэта:

Твердили пастыри, что вреден
И неразумен Галилей.
Но, как показывает время,
Кто неразумней - тот умней.


Е. Евтушенко.

Мы, вероятно, должны придти к заключению, что обнаруживать лженауку по признаку противоречия твердо установленным наукой взглядам - довольно трудно, даже опасно.

Теперь рассмотрим возможные возражения.

Многие приводившиеся примеры относятся к давним временам, когда науки были слабее, некоторые вообще в зародыше, теории сменяли друг друга из-за младенческого возраста науки. А теперь мы имеем намного более прочно построенное здание, новое добыть трудно, фундамент здания ныне можно считать незыблемым.

Это кажется убедительным. Однако если мы опять обратимся к истории науки, то обнаружим, что примерно так же считали практически на каждом этапе развития научного здания, почти в любой момент. Уж во всяком случае в последние один-два-три века, в зависимости от области науки. Руководитель американского патентного бюро Чарльз Г. Дуэлл написал «Ничего нового больше не будет. Все, что можно было изобрести, уже изобретено». Написал он это в 1899 г.

Е. Б. Александров и В. Л. Гинзбург [5] пишут: «Непрерывное накопление знаний делает совершенно неправомерными привычные исторические аналогии, когда, оправдывая очередной псевдонаучный вздор, вспоминают, как кто-то великий в прошлом веке не поверил в чью-то «сумасшедшую идею» и оказался неправ... Возможно, это было верно на заре науки, когда никто ничего не знал. Но сегодня заслуживает внимания лишь та гипотеза, которая согласуется с имеющимся огромным достоверным знанием. Чем дольше развивается наука, тем больше она накладывает ограничений на фантазии в отношении фундаментальных гипотез».

С последней фразой нельзя не согласиться. Что касается предшествующих...

«Исторические» факты, что были приведены выше, говорят, по-видимому, о другом - о том, что принципиально новая идея (возможная на любом, в том числе и на современном этапе развития науки) может не согласовываться «с имеющимся огромным достоверным знанием», потому что знания - относительны, отнюдь не абсолютны.

Попробуем другие подходы

К. П. Иванов в своей обстоятельной статье [8] определяет паранауку как проведение сомнительных или даже заведомо ложных исследований и наблюдений, которые тем не менее осуществляются в течение какого-то времени. Но что такое сомнительные исследования? Если сомнительно, будет ли получен истинный и, может быть, полезный результат, так это характерно едва ли не для любой поисковой научной работы. Если сомнительна сама тема, само направление работы, так надо еще понять, для кого и почему они сомнительны. А что такое заведомо ложные исследования? Кто считает их ложными? И когда сочли или сочтут их ложными? Алхимики несколько веков не считали ложными свои попытки получить философский камень, это потом оказалось, что усилия были напрасными. Разумеется, исключим случай, когда сам исследователь знает, что он идет в тупик или изображает работу и результаты из соображений карьерных, денежных и т. п.

Далее К. П. Иванов делает попытку определить лженауку. «В отличие от паранауки лженаука основывается на постулатах, которые ничем не доказаны и никем научно не доказываются, но облекаются в наукообразную форму». Следует еще раз поблагодарить К. П. Иванова за попытку разобраться с понятием лженауки. Но если говорить о приведенном варианте дефиниции, то к нему снова возникают вопросы. «В отличие от паранауки» – значит ли это, что паранаука основана на кем-то доказанных постулатах? Однако это мелкая придирка, оставим ее. Пожалуй, легче всего согласиться с выводом К. П. Иванова, что отделить паранауку, лженауку и жульничество можно лишь в случае наиболее ярких их проявлений.

Отделить паранауку, лженауку и жульничество можно лишь в случае наиболее ярких их проявлений.

Давайте подумаем о тех же алхимиках. Период алхимии длился долго, несколько веков. Алхимики хотели научиться превращать разные элементы в золото, изготовлять эликсир жизни и т. д. Цель их была недостижимой, ложной, зря тратили время и силы. Значит, алхимики были лжеучеными? К. П. Иванов так и считает. Но многовековой труд алхимиков был увенчан ценными открытиями, изобретениями и усовершенствованиями. Об этом много написано в работах по истории химии, поэтому ограничимся только несколькими примерами. Алхимики открыли цинк, сурьму, висмут, стали использовать растворы, разработали многочисленные общехимические операции и приемы, накопили огромный фактический материал о свойствах веществ и на этой основе нашли ряд способов различать вещества. Так, они научились разделять золото и серебро: царская водка растворяет золото, но осаждает серебро (в виде хлорида): азотная же кислота растворяет серебро, но не золото. Алхимики усовершенствовали известный еще с античных времен способ определять содержание золота в изделиях на так называемом пробирном камне.

Бывший учитель Петра Великого, а впоследствии, при Елизавете, академик, А. К. Нартов цитировал Петра: «Я ни мало не хулю алхимиста, ищущего превращать металлы в золото, механика, старающегося сыскать вечное движение (perpetuum mobile...) для того, что, изыскивая чрезвычайное, внезапно изобретает многие побочные полезные вещи. Такого рода людей должно всячески одобрять, а не презирать, как многие противное сему чинят, называя такие упражнения бреднями».

По схеме, избранной К. П. Ивановым, сторонники и флогистонной теории должны быть отнесены к категории лжеученых, ведь теория оказалась неправильной, Лавуазье ее похоронил. Но это было честное заблуждение. Уже упоминавшихся сторонников флогистонной теории выдающихся химиков К. Шееле или Дж. Пристли язык не поворачивается называть лжеучеными. Поиски несуществующего флогистона дали начало химии и физике газов. Такого рода «лжеученых» было множество и потом. Вот Кекуле предложил формулу бензола: кольцо, три чередующихся двойных связи. Теперь мы знаем, что это хоть и кольцо, но с равноценными связями. Бедный Кекуле...

Автор нашумевшей в свое время книги «Структура научных революций» Т. Кун [10] был, пожалуй, максималистом, если не экстремистом, но в чем-то он прав, парадигмы науки действительно меняются. Значит ли это, что те, кто работал в рамках старой, оставленной парадигмы, были лжеучеными? Да нет же, конечно.

Искренне заблуждающиеся и дилетанты

Много искренне заблуждающихся, иногда очень увлеченных, убежденных, даже фанатов, нечувствительны к критике. Отношение к ним может быть разным, зависящим от личности самих заблуждающихся и многих других обстоятельств. Но и тут иногда прокрадывается вопрос: а судьи кто?

История науки полна ошибок. В химии это, например, сообщение об открытии «новых» элементов [11,12]. Большинство этих ошибок делались добросовестными исследователями. Разве такие ошибки - примеры лженауки? Без ошибок науки не бывает. Между тем, иногда просматривается тенденция и подобные заблуждения, неточности, нехватку критического отношения к себе рассматривать как примеры лженауки.

Разумеется, ошибки нужно вскрывать, и чем быстрее, тем лучше. Но оперирование понятиями «наука - лженаука» во многих таких случаях едва ли уместно. А теперь о дилетантах.

Академик М. И. Кабачник писал в своих воспоминаниях о лауреате Нобелевской премии академике Н. Н. Семенове [13]: «У Н. Н. была поразительная слабость к самоучкам-изобретателям, людям, пытающимся решать крупные вопросы науки на основе своих совершенно недостаточных знаний. Таким самоучкам Н. Н. уделял изумительно много времени, внимательно выслушивал их псевдонаучные рассуждения и не пытался их оспорить. То ли его привлекал неожиданный ход мышления подобных людей, то ли он надеялся в массе псевдонаучного мусора услышать что-либо действительно интересное, то ли для Н. Н. это был своего рода отдых. Он о них всегда говорил с улыбкой и вроде как - с одобрением».

А когда Кабачник упрекнул Николая Николаевича, тот ответил:

- Вы знаете, Мартин Израилевич, часто дилетанты делают выдающиеся открытия!

И ведь действительно делают, и выдающиеся открытия в том числе, хотя отдельные ревнители большой науки смотрят на вторжение дилетантов весьма скептически и видят в этом вторжении один из источников лженауки. Во многом ревнители правы, вспомним пенсионеров-энтузиастов. Но опять в голову идут яркие примеры открытий, сделанных неспециалистами. Л. Пастер был химиком, не имел медицинского образования, однако сделал крупнейшие открытия в медицине и, как мы бы сейчас сказали, в биотехнологии. Физик Н. Н. Семенов заслуженно получил Нобелевскую премию по химии. Священнослужитель Дж. Пристли был одним из тех, кто открыл кислород, а гамбургский купец Бранд - первооткрыватель фосфора. Многие врачи стали выдающимися химиками, в том числе А. П. Бородин. Химик Н. П. Федоренко - один из наших крупнейших экономистов. Таких примеров - множество, нет даже нужды еще раз вспоминать торговца Г. Шлимана, откопавшего гомеровскую Трою.

Заключение

Не сложится ли впечатление, что автор защищает лженауку? Это было бы совершенно неправильно, просто хочется разобраться, где противник, каков он, чтобы не стрелять по своим. А с противником, когда ясно, кто он и где он, надо поступать как с противником.

Шла речь о критике ряда критериев, используемых для вычленения лженауки. Критика критикой, но что же у нас остается? Или иначе: какие новые критерии можно предложить? У В. Л. Гинзбурга есть и другие дефиниции лженауки. В уже упоминавшейся его статье [4] можно прочитать: «лженаукой можно называть только твердо опровергнутые современной наукой утверждения, построения, „теории“ и т. п. вроде астрологии, создания торсионных генераторов и „новой хронологии“ [А. Г. Фоменко. - Ю. З.]. А различные, даже неортодоксальные с точки зрения большинства ученых теории и идеи, неверность которых не доказана, еще отнюдь нельзя считать лженаукой».

Теории и идеи, неверность которых не доказана, даже неортодоксальные с точки зрения большинства ученых, еще отнюдь нельзя считать лженаукой.

Вот это не вызывает никаких возражений. Может, и руководствоваться этим критерием? Правда, как быть редакциям журналов, которые получают «неортодоксальные» статьи? Ведь чтобы опровергнуть что-то, надо это что-то, как минимум, знать, т. е. опровергать можно опубликованное (а «большинство» будет против публикования). Тоже проблема.

Осмотрительность, осторожность - вот что нам нужно при борьбе с лженаукой. Конечно, скажем, уфология, парапсихология, астрология не могут быть приняты в сообщество «нормальных» наук, но даже в этом случае излишняя лихость в суждениях едва ли оправдана.

Литература

1. Кругляков Э. П. «Ученые» с большой дороги. – М.: Наука, 2001. – 320 с.
2. Логинов В. С., Дорошенко С. И. Мошенничество в науке // Химия и жизнь. – 1992. – № 8. – С. 22–25.
3. Катинин П. // Химия и жизнь. – 1982. – № 6. – С. 58–63.
4. Гинзбург В. Л. // Наука и жизнь. – 2000. – № 11. – С. 74–83.
5. Александров Е. Б., Гинзбург В. Л. Вестник РАН. – 1999. – Т. 69. – № 3. – С. 199–202.
6. Гинзбург В. Л. О науке, о себе и о других. – М.: Наука. Физматлит, 1997. – С. 240–246
7. Сухотин А. Парадоксы науки. – М.: Молодая гвардия, 1978. – 240 с.
8. Охлобыстин О. Ю. Жизнь и смерть химических идей. Очерк по истории теоретической химии. – М.: Наука, 1989. – 192 с.
9. Иванов К. П. // Вестник РАН. – 2002. – Т. 72. – № 1. – С. 30–36.
10. Кун Т. Структура научных революций. – М.: Мир, 1975.
11. Фигуровский Н. А. Открытие химических элементов и происхождение их названий. – М.: Наука, 1970. – 208 с.
12. Мельников В. П. История открытия химических элементов методами спектрального анализа. – М.: Наука, 1995. – 192 с.
13. Воспоминания об академике Николае Николаевиче Семенове / Отв. ред. А. Е. Шилов. – М.: Наука, 1993. – С. 66–67.

Ю.А. Золотов