Гуманисты встречались в столице Франции

        С 5 по 8 июля 2005 года в Париже поочередно прошли три международных мероприятия:
        - съезд свободомыслящих,
        - мировой гуманистический конгресс,
        - генеральная ассамблея Международного гуманистического и этического союза (МГЭС), ассоциированным членом которого является РГО.
        Случилось так, что РГО не смогло делегировать в Париж никого, зато там побывали два представителя Атеистического общества Москвы (АТОМ). Один из них, зам. председателя АТОМа Александр Щёв, любезно согласился поделиться с нами информацией.

Какие материки и страны были представлены на конгрессе?

- Присутствовали представители стран Европы, США, Канады, сравнительно большие делегации от Индии и Непала (из Азии – только они). Из стран Восточной Европы были словаки и румыны, почему-то не было поляков, болгар, представителей стран бывшей Югославии, не помню, чтобы были чехи. Возможно, был кто-то из Венгрии, но я не уверен. Из Африки приехали 1-2 человека из Нигерии. В целом, конгресс не произвел на нас впечатление такого уж массового мероприятия. Собралось человек 100-200, в основном французы.

Из республик бывшего СССР в Париже было только двое: я и мой коллега по АТОМу Вышинский. Правда, были еще трое из Московского лингвистического университета, мужчина (то ли ректор, то ли его зам.) и две женщины. Они присутствовали на ассамблее МГЭС, но не выступали, а только посидели и ушли. Обстоятельного разговора с ними у нас не было.

Какова была тема парижского конгресса?

- Конгресс был посвящен теме отделения церкви от государства. И поскольку в этом году как раз исполнилось 100 лет со времени принятия в 1905 г. соответствующего закона во Франции, то этой теме было посвящено подавляющее число выступлений. Были интересные доклады по истории свободомыслия во Франции и, конкретно, в Париже, экспонировались книги о памятных местах и памятниках известным деятелям в области свободомыслия. Много говорилось о традициях французского просветительства, Вольтере, Руссо, Дидро.

На секциях разговоры велись также вокруг проблемы светских школ, религии и СМИ, положения женщин в традиционалистских обществах (типа мусульманского), закона о запрете надевать в школы мусульманские платки-хиджабы, принятого недавно во Франции. Представители национальных гуманистических и секулярных организаций рассказывали о том, что конкретно делается у них, делились опытом.

Где проходил конгресс?

- Конгресс проходил в здании ЮНЕСКО, и с приветствием выступил их представитель. Должен был выступить какой-то министр французского правительства, но он не приехал. Вообще политики представлены не были. Мелькали только ветераны французских социалистических и коммунистических партий, пожилые люди, отошедшие от дел.

Удалось ли вашей делегации выступить в Париже?

- Список выступающих на конгрессе был согласован заранее, нас туда не включили. Но мы выступали на пленарном заседании съезда свободомыслящих, а потом еще и на ассамблее МГЭС. Мы рассказывали в основном о деятельности нашего Общества, представляя его тем иностранцам, которые не знали, существует ли в России какое-нибудь атеистическое общество. Наши выступления вызвали немалый интерес, в кулуарах люди сами подходили к нам за дополнительной информацией.

Видимо, из-за отсутствия представителя РГО В.А. Кувакина, выступление которого планировалось, слово о положении религии и церкви в России предоставили французу. Он не владел современной информацией, поэтому его речь свелась к пошучиванию о венчании Ленина с Крупской, упоминанию о сталинских репрессиях и т.п. Французов это устроило, а нас, естественно, нет.

Видимо, выделялись страны и организации с более богатым и поучительным опытом?

- Как я понял, наиболее сильные организации – в Норвегии, Германии, Швеции и Голландии. Французы и англичане уступают им по численности и материальным возможностям. Французская организация больше английской. Англичане имеют некоторые, не очень сильные, связи с политическими кругами, т.е. какие-то депутаты парламента связаны с ними, но не напрямую. В их рядах есть ученые, известные в их стране. У американцев много достаточно влиятельных организаций, правда, они раздроблены.

В целом же сила западных гуманистов и атеистов зиждется на большей, чем у нас, общественной активности простых людей, большей состоятельности населения. За счет помощи населения, каких-то взносов они могут накапливать достаточно большие материальные ресурсы, которых им хватает на издательскую деятельность, организацию детских лагерей и даже более социально значимые акции. В этом плане, конечно, дистанция между нашей и западными странами большая.

Нашли ли вы что-то полезное, что можно перенять?

- Определенные интересные моменты, были, например, в работе в Бельгии и Голландии со школьниками. Но больше всего впечатляет издательская деятельность западных гуманистов, для которой они имеют соответствующие финансовые средства, которых нет у нас. У них есть возможность выступать по национальному ТВ, тем более – по радио.

С кем удалось пообщаться?

В кулуарах мы общались со всеми понемногу, поскольку нам было интересно познакомиться с возможно большим кругом иностранных коллег. С бельгийцами пообщались, а с голландцами, к сожалению, не пришлось. Среди прочих говорили и со шведским гуманистом Ю. Клебергом, известным по контактам с СПб отделением РГО. Удивило отсутствие П. Куртца.

Сейчас большой интерес к гуманизму проявляется в Индии. Чуть ли не в каждом штате этой страны возникают свои гуманистические организации. Поэтому в ближайшее время в МГЭС, возможно, будет всё больше выходцев из этой страны. Сейчас большую роль в руководстве МГЭС играет исполнительный директор Бабу Гогинени – представитель этого региона.

Из Латинской Америки как-то никто замечен не был. У них сильна своя организация – последователей «послания Сило», которые тоже называют себя гуманистами. Сило – аргентинский писатель и общественный деятель (это его псевдоним). Он еще где-то в 70-е годы написал книжку под названием «Послание», составленную в полурелигиозном ключе, как некое откровение. Понять, что он там стремился изложить, достаточно трудно (может, причина в плохом переводе на русский). Но в Латинской Америке она популярна.

наверх