Не могу молчать...

С огромным волнением я прочитал в газете "Петербургский ЧАС ПИК" N 44 от 30.10 - 05.11.2002 статьи Е. Зубарева "Закон божий принят в первом чтении" и "Школьников научат духовности" (обе помещены на нашем сайте, вторая под названием "Молиться, молиться и еще раз молиться?" - Ред. сайта) и сразу же откликаюсь на обращение редакции к читателям высказать свое мнение о позорном для истории российской культуры событии, изложенном в этой статье, - попытке группы чиновников осуществить своего рода клерикальную контрреволюцию - внедрить в школу священнослужителей под формальным предлогом преподавания истории религии - формальным, потому что предмет этот находится в сфере компетенции науки, а не богословия. Их профессиональная обязанность и призвание по убеждениям - обосновывать данную, "единственно истинную" религиозную веру, а не объективно-научное изучение истории религии во всех ее модификациях и противоречивой роли в жизни человечества, и только наивные люди или профессиональные демагоги могут утверждать, что сертификат Министерства образования заставит их изменить своему призванию и долгу.

Я прекрасно понимаю, почему церковь идет на токое соглашение с министерством, и я даже могу понять желание его руководителей, не раз ими откровенно излагавшееся и в печати, и на ТВ, - переложить ответственность за воспитание молодежи со школы на церковь, но мне было стыдно за попытку чиновника высокого ранга - г-на С. Кириенко теоретически оправдать эту акцию: в самом деле, как может, казалось бы, светски образованный человек, имеющий даже ученое звание, отец которого был серьезным философом, не понимать, что теология не является по своей сути наукой, что понятие "теологическое просвещение" абсурдно, ибо просвещение есть деятельность, основанная на научном мышлении, а не на мистической вере, которая уже в XVIII веке доказала свою противоположность теологии (по-русски - богословию), и позволяет себе такого рода примитивный софизм как утверждение: "Атеизм - это тоже разновидность веры, только в отсутствие Бога"...

Скажу сразу, что я не являюсь "воинствующим атеистом" советских времен, что я признаю право каждого человека в демократическом обществе верить в любого бога, если только он не пытается утвердить свою веру силой оружия, - а террористы, как бы ни открещивались от них лидеры российских мусульман, руководствуются именно этой религиозной верой, так же как убивающие друг друга в цивилизованной Сев. Ирландии протестанты и католики делают это во имя своих религиозных убеждений, - но я никак не могу согласиться с возрождением средневековой практики религиозного воспитания детей, которая в наше время правомерна только в мусульманских государствах. Попытки оправдать это необходимостью нравственного воспитания молодежи абсолютно несостоятельны по трем причинам.

Первая состоит в том, что в обществе, вышедшем несколько веков назад на Западе, а в XIX веке и в России из феодального строя с органически присущей ему традиционной культурой и лежащим в ее основе религиозным мировоззрением, оно может быть только личным делом человека, сокровенным состоянием его сознания, а не инструментом государственного управления - потому что подобным инструментом религия остается только в странах неизжитого феодализма, подобных Ирану или Афганистану, или в тех странах Востока, в которых господствует не мусульманство, а буддизм. Конкретная модификация религии в данном случае не имеет значения - наиболее яркое тому доказательство - культ Сталина, точно названный культом, поскольку он превратил социально-философское учение К. Маркса в род религии со всеми ее отличительными чертами, только в ином терминологическом облачении, и произошло это не по капризу обожествленного "великого вождя", а по логике возвращения страны в полуфеодально-полурабовладельческое состояние - с крепостным правом в колхозах и рабским трудом в концлагерях.

Не нужно быть слишком проницательным социологом, чтобы видеть: попытка огосударствления религии выражает стремление некоторых наших соотечественников вернуть в россию самодержавие как идеальную форму феодального общественного строя. Президент академии образования г-н Никандров прямо писал в ряде своих статей ( при полном молчании членов подведомственной ему академии, которые, видимо, никак не могут изжить воспитанный в советское время "комплекс непротивления", только не злу, а начальству): следует реабилитировать концепцию "православие, самодержавие, народность", сформулированную некогда графом Уваровым и проводившуюся в жизнь Николаем I, - концепцию, в которой абсолютно логично были связаны первые два компонента и приписаны третьему, дабы доказать, что сознанию русского народа органически присущи религиозность и монархизм. Вот и Н.С. Михалков простодушно излагал в телевизионных выступлениях и в ностальгическом фильме убеждение в неразрывной связи на Руси православия и самодержавия, которую и нужно восстановить, не сегодня, так завтра... Хочется верить, что президент России не поддастся такому искушению и сумеет противостоять влиянию его ближайшего окружения, что он свою личную религиозность, услужливо демонстрируемую нашим ТВ всей стране, не превратит в государственную политику (хотя включение в гимн, разумеется, с его одобрения, упоминания о Боге является тревожным симптомом, который чиновники из Минобразования восприняли, видимо, как указание к действию).

Второй порок позиции новоявленных "просветителей от теологии" - отождествление духовности и нравственности с религиозностью. Понятно, что такова была точка зрения религиозной философии, но реальная история культуры никак ее не подтверждает. Эта история показывает, что, начиная с эпохи Возрождения на Западе и петровской эпохи в России, духовная деятельность стала эмансипироваться от религии. Философия перестала быть "служанкой богословия", искусство - пропагандистом религии, несмотря на противодействие католической инквизиции, а в России - на объявление Петра Великого антихристом и отлучение великого проповедника нравственности Льва Толстого от православной церкви (не отмененное и поныне, что вполне логично с ортодоксально-богословской точки зрения - той самой, которую культурологи в рясах должны будут внушать нашим детям и внукам). Но неужели можно в начале XXI века утверждать, что великая западно-европейская и русская культура Нового времени, обособившаяся от религии, утратила тем самым духовность и стала безнравственной?

Великий мыслитель И. Кант показал, что по сути своей и природе нравственность есть детище "практического разума", а не мистической веры, - именно поэтому нравственные качества личности не зависят от того, верит она в Бога или не верит, а если верит, то в какого именно. Хотя все религии стремились подчинить себе нравственное сознание, приписывая велению своего Бога заповеди нравственного поведения, эти заповеди вступали в непримиримое противоречие с самой сутью религиозного сознания, ибо нравственность выражает уважение и любовь человека к человеку, требование отношения к другому как к самому себе, а религия - любовь к Богу, основанную на отношении к нему как к господину: "Господи, помилуй, - обращается к нему верующий, ибо себя он осознает "рабом божьим". Между тем, нравственность отрицает взаимоотношения людей как раба и господина - такие отношения с этической точки зрения безнравственны, независимо от того, кто признается твоим господином - царь или Бог, помещик или капиталист, государственный чиновник или член семьи (муж, жена, ребенок).

Вот почему духовность вышла в истории человечества из подчинения религиозному сознанию и с тех пор существует в двух модификациях - религиозной и светской: если высшей формой религиозной духовности является монашество как жизнь, отданная служению богу, то духовность светская выражается в бескорыстном служении человека людям, и не в расчете на посмертное вознаграждение в раю и в страхе наказания адскими муками, а в истинно бескорыстном поведении, которое с точки зрения психологии мотивируется установкой не на себя, а на другого. Поэтому понятия "эгоизм" и "альтруизм" являются категориями этики, а не богословия.

Не может быть никаких сомнений в том, что преподавание научного, а не богословского взгляда на историю религии необходимо, но полезным оно может быть только в старших классах школ и гимназий, в контексте истории мировой культуры и на основе уже известной детям всемирной истории. Можно рассчитывать на то, что умелое преподавание такого предмета будет способствовать воспитанию нравственности, но не может подменить его. Нравственное воспитание - самая сложная задача и школьной, и семейной педагогики, но это самостоятельная и, в известном смысле, первичная задача. В последние годы сделаны серьезные теоретические шаги к ее решению. Я имею в виду плоды деятельности Международного фонда образования, издавшего комплекс учебных пособий по нравственному воспитанию - серию книг: "Первая вершина: путь к поступку", "Я в мире людей", "Мой мир и я: путь любви" и "Любовь, жизнь, семья"; недавно фондом опубликован большой сборник отзывов об этих книгах видных ученых-гуманитариев, директоров школ и рядовых учителей, самих учеников и их родителей - книга "Мой мир и я". Весьма желательным было бы широкое обсуждение в педагогических университетах, на конференциях школьных учителей и директоров школ этого почина, которое помогло бы дальнейшему развитию теории, методики и практики нравственного воспитания, свободных от подчинения и религии, и политике. Это содействовало бы формированию человека XXI века, сознающего себя гражданином человечества, а не представителем той или иной конфессии, партии, расы, нации, пола, команды, не растворяющего свое уникальное духовно-личностное "Я" в некоем безликом "Мы", высокомерно противостоящем другим, неполноценным "они", а относящегося к другим по законам нравственности как равноправным соучастникам общего дела спасения и дальнейшего развития человечества.

Российская интеллигенция не может молчать, когда чиновники пытаются производить подобные безответственные эксперименты, и должна вмешаться в процесс наступления клерикализма на культуру, пока еще не поздно, - должны высказать свое мнение ученые советы университетов Петербурга, Москвы, всех крупных научных и педагогических центров страны. А поскольку подобное коренное изменение системы народного образования выходит за пределы сферы компетенции министерских и церковных чиновников, обе палаты нашего парламента должны сделать эту проблему предметом специального обсуждения, потому что речь идет о духовном аспекте национальной безопасности страны.

Действительно, пока не поздно...

Моисей Каган,
доктор философских наук,
почетный профессор СПбГУ,
заслуженный деятель науки РФ

наверх