Передо мной несколько писем - моих и мне. Я мог бы на их основе написать еще одно письмо, адресованное на этот раз вам, уважаемые читатели, но решил не делать этого, а просто предложить вашему вниманию подборку цитат. Мне кажется, так будет понятнее и легче проследить, в каком порядке развивались события, о которых пойдет речь.

1. Из письма автора Председателю президиума СПб научного центра Российской академии наук (РАН) Ж.И. Алферову 06.12.99

Уважаемый Жорес Иванович! Одним из аспектов деятельности нашего Общества, оговоренным в его Уставе, является "оппонирование и критика различных форм фанатизма, мистицизма, традиционных и нетрадиционных форм религиозного мировоззрения, суеверий и других ненаучных и антинаучных идей и практик". Мы считаем, что поскольку просто запретить все это теперь нельзя (здесь нет нарушения юридических норм), необходима широкая просветительская работа, в которой не последняя (если не ведущая) роль должна принадлежать ученым.

Но пока приходится с грустью констатировать, что ученые в этом деле в основном пассивны, а некоторые даже сами увлеклись мистикой и дружбой с церковью, давая нашим оппонентам повод говорить: "Вот видите, наука тоже с нами". Так, в Уставе Союза ученых СПб (СУ), членом которого Вы являетесь, нет ни слова о противодействии мистической псевдонауке, зато под маркой его "дочерней структуры" активно действует образовательное учреждение "Высшая религиозно-философская школа" (ВРФШ), ведущая неприкрытую религиозную пропаганду под видом богословских лекций и семинаров.

2. Из письма автора членам Координационного совета (КС) Союза ученых СПб от 19.01.00

Господа! Мне стало известно, что руководители СУ выражают крайнее недовольство теми словами моего письма, адресованного члену вашего Союза, академику РАН Ж.И. Алферову, которые касаются деятельности ВРФШ в составе СУ. Эти слова дали вам основание обвинить меня во лжи и черной неблагодарности по отношению к СУ. Поскольку это касается не только меня лично, но и общественного объединения РГО, которое мне поручено представлять, считаю необходимым отреагировать на ваше обвинение.

Упомянутые слова моего письма академику основаны не на моем вымысле, а на двух вполне официальных документах: уставе СУ и отчете о его деятельности в 1998-1999 г.г. В первом из них, сколь тщательно его ни штудируй, действительно нет ни слова о противодействии лженауке и мистике, т.е. СУ такой задачи перед собой даже не ставит. В отличие от вашего устав РГО четко определяет свое оппозиционное отношение к различным формам "мистицизма, традиционным и нетрадиционным формам религиозного мировоззрения, суеверий и других ненаучных и антинаучных идей и практик". Естественно, что досадное для РГО отсутствие подобной задачи в уставе вашего коллектива ученых сделало его объектом нашей, конкретно моей, критики.

Но, может быть, эта задача всего лишь не декларируется в вашем уставе, а фактически такая работа все-таки проводится? Раскрываю второй документ и, изучив его не менее внимательно, не нахожу никаких подтверждений этого. Зато в перечне мероприятий ВРФШ в 1998-1999 гг. нахожу серию обучающих семинаров "Диаконическая работа мирян", цикл лекций "Библейские чтения" и другие богоугодные деяния.

Так в чем, позвольте спросить, состоит моя ложь? В том, что я четко стою на позиции своей организации и действую в полном соответствии со своим, а не вашим уставом? Очень жаль, что мы по-разному представляем себе задачи подлинной науки в деле просвещения народа.

3. Из письма автору от N. 25.01.00

Вчера у меня был довольно неприятный телефонный разговор с сопредседателем КС СУ Б-ным. Если бы дело касалось частных лиц, то не стоило бы и говорить об этом. Но ситуация совсем другая, поскольку Б-н и Вы, являясь председателями соответствующих общественных организаций, - лица официальные.

Главная претензия Б-на связана с фактом выноса Вами "сора из избы"... Вы нелестно отозвались о партнере... Все равно как остановиться у кого-то на постой и рассказывать, каков хозяин квартиры.

Я вовсе не хочу сказать, что Вы не правы по сути. Но форма, место и время часто тоже далеко немаловажная вещь. А самое главное - Вы ведь не просто гражданин Шевелев, а председатель организации, и по Вашим словам и действиям судят и будут судить не только о питерском Отделении, но и обо всем РГО.

4. Из письма автора к N. 26.01.00

В разговоре со мной Б-н отнюдь не дал понять, что нашей беседой проблема закрывается и исчерпывается. Он сказал, во-первых, что СУ не намерен сообщать мне какие-либо факты, доказывающие, что я неправ, и, во-вторых, что раз я стою на своем и не намерен принести СУ извинения, то последним будут предприняты ответные шаги. Я очень испугался, что петербургские ученые предадут анафеме не только меня, грешного, но и все РГО, и решил, как Вы выражаетесь, "вынести сор из избы", ибо наше дело честное, правое и открытое, не терпящее подковерных разборок.

Если развить Ваше образное сравнение меня с постояльцем, смеющим высказать мнение о хозяине квартиры, то здесь могут быть разные ситуации, и не всегда молчание постояльца этически оправдано. К тому же я написал о пассивности СУ в противостоянии мистике и лженауке не постороннему лицу, хотя и в этом не было бы ничего неэтичного, а члену этого же СУ по фамилии Алферов. Жаль, что последний не нашел времени мне ответить, ибо уверен, что в этом вопросе он на моей стороне.

Если для исправления ситуации требуются мои коленопреклоненные извинения, то их не будет, так как я прав на все 100%, и Вы это фактически подтверждаете.

Ваше письмо помогло мне понять, за что в действительности обиделось на меня руководство СУ. Причина обиды кроется в разном понимании нами смысла термина "ученый". Я убежден, что ученый называется так не только потому, что сам работает в какой-то отрасли науки, достаточно узкой, но и потому, что усвоил хотя бы элементарные сведения об окружающем мире, добытые многими поколениями естествоиспытателей. Слово "учен" означает, что человека кто-то учил или он сам учился и в результате усвоил учебный материал. В противном случае он, будь даже гением в своей отрасли, является не "ученым", а "недоученным" или "полуученым". Поэтому я считаю недоразумением, когда человек, называющий себя ученым, верит в Бога. Значит, говорю я себе, этот человек недоучен, т.е. не является ученым в моем понимании. Из Вашего письма следует, что в Союзе ученых нашего города состоит немало верующих. Следовательно, это не более чем просто профсоюз, объединяющий людей, профессионально занятых в той или иной ячейке многообразной Науки, но не обязательно овладевших знаниями даже в объеме таких школьных предметов, как естествознание, природоведение, физика, химия, астрономия и т.д. Ну тогда я, конечно, глубоко неправ, требуя от них невозможного, ибо с моей точки зрения это союз не ученых, а ученых с недоучками. Теперь я понимаю, что смешно требовать, чтобы в уставе такого союза содержалась задача оппонирования таким же недоучкам, какие состоят в его рядах и под маркой его дочерней структуры проводят серии "обучающих" и "образовательных" богословских семинаров. Как не все то золото, что блестит, так и не всякий СУ - союз настоящих ученых.

5. СОЛЬЮТСЯ ЛИ НАУКА И ВЕРА В МОЛИТВЕННОМ ЭКСТАЗЕ?

(Заметка автора, предложенная в ноябре 2000 г. петербургским газетам "СПб ведомости" и "Невское время", но не опубликованная)

Есть в нашей "северной столице" общественная организация, именующая себя Союзом ученых. Среди ее уставных целей названо повышение авторитета науки, а среди способов их достижения - "учреждение негосударственных образовательных учреждений". Видимо, в русле этой цели и этого способа уже 10 лет существует в ранге "дочерней структуры" СУ так называемая "Высшая религиозно-философская школа", заявленная как учреждение высшего профессионального образования. Кстати, этим программа создания образовательных учреждений СУ и ограничилась. Само по себе словосочетание "религиозно-философская" не противоречит статусу СУ: ныне в чести (и по праву) одно из направлений науки, стоящее на стыке истории и философии - религиоведение. Его преподают во всех вузах страны. Но вот передо мной отчеты о деятельности СУ за период с апреля 1998 по апрель 2000 г. Из них отчетливо видно, что львиную долю деятельности ВРФШ составляет отнюдь не религиоведческая наука, а неприкрытое обучение богословию, являющемуся, как известно, антиподом подлинной науки. Не случайно поэтому, что в стенах "школы" наставляют на путь истинный, не знаю, как правильнее сказать, студентов или послушников преподаватели СПб Духовных Академии и Семинарии. Все бы ничего, ведь церкви тоже надо "ковать" кадры для себя, но когда она делает это под сенью организации, назвавшейся "союзом ученых", - это нонсенс.

30 ноября 2000 г. ВРФШ открывает в помещении СПб Научного центра РАН международную НАУЧНУЮ конференцию "Наука и вера: проблема человека в науке и богословии". В рамках церемонии открытия, где среди других прозвучат приветствия от имени РАН и Минобраза РФ, состоится... православный молебен. Пленарные заседания начнутся докладом (или проповедью?) епископа, вслед за которым на кафедру поочередно взойдут богословы и доктора наук из структур РАН.

Против проведения подобных мероприятий вряд ли можно возражать. Почему бы нет, если очень хочется да еще и кто-то дал деньги? Ныне разрешено все, что не запрещено законом, а право исповедовать любую религию четко прописано в Конституции РФ (ст. 28). Пользуясь этим правом, Русская православная церковь (РПЦ) делает все возможное, чтобы "выиграть битву за умы на фронте российского образования" (воинственное выражение из лексикона Д.К. Бурлаки, ректора христианского института в СПб). И понятно, почему РПЦ стремится утвердиться в структуре науки - своего оппонента по мировоззрению. Успешное внедрение в лагерь противника всегда было одним из эффективных способов достижения победы. Даже одна только демонстрация "содружества" науки и религии помогает последней внушить обывателям мнение, что она окончательно убедила науку в своей правоте, атеистов не осталось даже в РАН, и всем россиянам, пока не поздно, надо устремиться в лоно церкви.

Так что все это не удивительно. Удивляет лишь то ли близорукость, то ли беспринципность, а скорее, то и другое вместе, проявляемые как некоторыми индивидуальными носителями научных степеней и званий, так и целыми их коллективами.

6. Из письма автора Ж.И. Алферову 20.12.00

Уважаемый Жорес Иванович! Ваш коллега по РАН, академик Виталий Лазаревич Гинзбург, которому я писал, ответил следующее:

"Вопрос о том, чего нет в уставе СПб СУ, кажется мне второстепенным, хотя, конечно, по сути дела Вы правы. Но вот проведение конференции с молебном в помещении научного центра РАН - это уже не второстепенное дело. Насколько знаю, Алферов - атеист, но и независимо от этого, вероятно, понимает недопустимость подобных действий. Советую Вам написать ему соответствущее письмо. Напишите ему от имени СПб Отделения РГО и упомяните, что делаете это по моему совету".

От имени СПб Отделения РГО добавлю, что мы удивлены тем, что СПб СУ, осуществляющий при помощи своей "дочерней" структуры неприкрытую пропаганду религии, пользуется приютом в стенах СПб научного центра РАН. Допускаем, что Вы по причине занятости просто не знаете об этой стороне деятельности СУ. Подтверждением того, что это делается втайне от Вас, служит крайняя обида руководства СУ на меня за то, что год назад "вынес сор из избы", сообщив Вам об этом. Очень рассчитываем на Вашу научную принципиальность и последовательность при рассмотрении данного вопроса.

Поскольку и на это письмо ответа не последовало, то в феврале 2001 г. была сделана попытка записаться к Жоресу Ивановичу на прием. Оказалось, что для этого необходимо сначала побеседовать с его заместителем Ю.А. Петросяном. Со стороны Отделения РГО в беседе кроме автора участвовали Б.Н. Гаврилов и П.А. Тревогин. Юрий Ашотович сказал, что сочувствует нам, поскольку сам является безбожником, но по его сведениям половина нынешнего состава академиков РАН верит в существование бога и не считает противостояние религиозной пропаганде своим моральным долгом. Он пообещал поговорить с Жоресом Ивановичем и слово сдержал. 26 февраля нам было сообщено по телефону, что Жорес Иванович разрешил нам говорить повсюду, где захочется, что он является атеистом. Кроме того, было сказано, что Жорес Иванович огорчен деятельностью ВРФШ в стенах научного центра РАН и распорядился прекратить ее. Если же, тем не менее, добавил Юрий Ашотович, станет известно, что произошло какое-либо нарушение этого запрета, то нам "разрешается этому удивиться".

Геннадий Шевелев